Беспокойное счастье, или Секреты маленького дракона

Он был искренен, но тему шила и мешка мы уже проходили… Думаю, именно поэтому, а также с учётом нашего выезда из Керна, Вернон ограничился усталым взмахом руки. Герцог Кернский отреагировал аналогично, я же молчаливо фыркнула на драконью сущность. Неужели не могла о приближении чужака предупредить?

Драконья сущность дала понять, что нет, не могла. Мы обе были слишком заняты и слишком рьяно уверовали в безопасность. А ещё в дисциплину подчинённых управлению магического надзора подразделений. Ведь Вернон чётко сказал — в дом не входить!

— Почему нарушил приказ? — вторя моим мыслям, отчеканил Вернон.

Оперативник резко забыл про дракона, вытянулся по струнке и сообщил:

— Вернон, извини, но там… — он кивнул на окно, — …там один человек.

— И?

— Он умоляет о встрече с герцогом Кернским, и… это не объяснить. Это нужно видеть.

Наше дружное трио переглянулось. Не знаю, как мужчины, а я лишь теперь обратила внимание на тот факт, что снаружи стало на порядок тише. Поводов думать, будто толпа рассосалась — не было. Значит, действительно случилось. Вопрос — что именно?

Поразмыслив с секунду, их светлость передал свёрток с моей одеждой Вернону, а сам решительно направился к оконному проёму. Я же, глядя в герцогскую спину… нет, не занервничала, но поняла — одного не пущу!

И плевать, что у меня вместо ног и рук лапки! Плевать, что голову венчает шипастый гребень, а попу украшает самый настоящий хвост! В конце концов, о моих превращениях уже стольким людям известно, что назвать трансформацию тайной язык не повернётся. А раз так — чего прятаться?

К тому же тут так холодно, что превращаться обратно… бр-р-р!

В итоге, я отмерла и побежала за Даном. Вернон попытался окликнуть, но дракон и ухом не повёл. Герцог Кернский движение тоже уловил, но отговаривать не стал — ограничился напряженным взглядом, а потом, когда оказалась у окна, отдёрнул штору и галантно маленькую меня на подоконник подсадил.

Едва в проёме появился дракон, и без того притихшая толпа прямо-таки онемела. Спецы из управления, которые толпились ближе всех, по эту сторону яркой ленты, вообще челюсти пороняли. А я вздёрнула голову, бодро промчалась по лестнице из ящиков и замерла в ожидании Дантоса.

Ну а когда герцог Кернский вышел, когда спустился вниз… нам и показали.

Парни из управления побороли шок и расступились, открывая взглядам стоящего на коленях человека. Он выглядел настолько ужасно, настолько дико, что сердце сжалось.

Грязные, местами изодранные штаны, измочаленные сапоги, распахнутая до самого пупа рубаха. Ещё куртка — не зимний тулуп, и не плащ, а именно куртка! Холодная, рассчитанная на осеннюю погоду.

Но это так, незначительная мелочь. Красная кожа и в кровь исцарапанное лицо — вот что важней. И взгляд! Безумный, совершенно стеклянный. Добавить к этому взгляду тот факт, что человек не просто стоял на коленях, а ещё и раскачивался, как зачарованная звуками дудочки кобра, и желание позвать лекарей-мозгоправов возникает само собой. Но оперативники почему-то не лекарей, а герцога Кернского вызвали. Для чего?

Несколько секунд недоумённой тишины, и болезный слегка ожил. Он обвёл стеклянным взглядом пространство, а узрев Дана дёрнулся, но встать не смог, более того — едва не упал. И взвыл:

— Ваша светлость, пощадите!

Я невольно обернулась и с изумлением обнаружила — герцог Кернский человека узнал. И тут же выдохнул ошарашенно:

— Тири? Что случилось?

Вернон, который к этому моменту уже выбрался из «логова» и замер рядом с нами, шокировано выпучил глаза, а я наоборот нахмурилась. Сделала полшага вперёд, вгляделась в красное изодранное лицо и слегка онемела. Тири? Тот самый, который младшим лакеем в замке герцога в Керне служит? Но…

— Ваша светлость, пощадите! — снова взвыл Тири. И вот теперь мы, наконец, услышали пояснения: — Я изменил присяге. Я… нарушил данную вам клятву.

Глава 5

Шок. Он был велик, но не настолько, чтобы запретить воспоминания. Перед мысленным взором сразу же возник зал приёмов, сидящий в кресле Дантос, и сгусток золотой энергии, зависший над столиком-подставкой.

Ещё вспомнилась стайка служанок, которая наперебой признавалась их светлости в своих «грехах», и совершенно обычные, ничем не примечательные слова присяги, мол: служить, не предавать, не замышлять.

Единственное, что отличало клятву, которую просил герцог Кернский, от прочих подобных формул, это финальная часть. Вместо обычного «пусть меня бесы пожрут» или «да не видеть мне света, если обещания нарушу», Дантос просил произнести: «если же я не сдержу клятв, гореть мне и мучиться до тех пор, пока Дантос, герцог Кернский, не дарует мне прощение».

Я отлично понимала, что эта формула сработает, причём воплотится в самом прямом, самом буквальном смысле. Но я даже вообразить не могла, что зрелище будет настолько неприятным. Подумать, что предатель найдётся так быстро, не могла тем более. Однако — вот. Выискался!

Герцог Кернский и Вернон были удивлены не меньше моего. И если Вернон глядел на Тири… ну, прежде всего, как на объект воздействия магии, то Дантос страданием слуги наоборот проникся.