Беспокойное счастье, или Секреты маленького дракона

Нет-нет, вслух никто ничего подобного не говорил. Более того — прислуга даже косой взгляд бросить не смела. Но драконья сущность привычно улавливала и доносила, а я периодически ёжилась, ибо такое отношение действительно задевало.

И тем неприятнее, что не ради себя, не ради собственного эго все перестановки затеяла. Я же стремилась сделать как лучше. Хотела внести в пространство недостающую гармонию!

Обижаться не хотелось, но в какой-то момент я не выдержала и надулась. Но от намерений своих всё-таки не отступилась. Закончив с текстилем, занялась тем, что уж точно никто кроме меня сделать не мог — при помощи четвёрки крепких лакеев начала приводить в порядок залы искусств.

Пока под репрессии попали только картины. Я убирала из западной башни лишнее, оставляя на стенах исключительно то, что могло составлять цельную, осмысленную коллекцию, которую не стыдно показать знатоку. Часть «отбракованных» картин откладывалась в сторону, а часть развешивалась внизу, в общих залах.

Куда именно вешать — тоже я выбирала. И это было не так легко, как могло показаться со стороны…

Процесс шел не слишком быстро, а в какой-то момент вообще застопорился. Это случилось тогда, когда я добралась до замковой библиотеки. Она создавала вполне приятное впечатление, но стены были совершенно голыми. Эта неестественная нагота напрягала, но ещё сильней напрягал тот факт, что я никак не могла сообразить, какие из картин сюда перевесить.

Движимая желанием понять, я спустилась в библиотеку, вышла на середину зала и осмотрелась. Потом осмотрелась ещё раз и внезапно осознала удивительную вещь… Я не видела в замке ни одного, даже самого малюсенького портрета. Причём не то что нынешнего хозяина — даже изображений предков!

Осознание огорошило и заставило нахмуриться. Растеряться, чтобы мгновенно забыть про картины из западной башни и поспешить на поиски Жакара.

Пусть толстопузый дедок предпочитал столицу, но он жил в этом замке довольно долго. И вообще — Жакар всегда в курсе событий, он не может не знать ответа на мой вопрос.

Логика не обманула, Жакар действительно знал. Выслушав меня, слуга шумно вздохнул и сказал:

— Портреты есть, но их сняли много лет назад. Регент считал, что лишнее напоминание о родных травмирует их светлость. Вот и приказал…

Я невольно поморщилась, и мысленно назвала регента нехорошим словом. И тут же уточнила:

— Сняли? То есть портреты не утеряны?

— Нет, — отозвался собеседник. — Они в восточной башне, на чердаке.

Место брезгливости заняло безграничное удивление. На чердаке? Но почему они до сих пор там?

— Когда их величество Роналкор убрал регента, — верно оценив мой взгляд, принялся пояснять Жакар, — мы предлагали вернуть портреты на стены. Но их светлость отмахнулся, а учитывая, что воспоминания о семье действительно для него болезненны, подходить ещё раз, или настаивать, никто не решился.

— Ясно, — поджав губы, пробормотала я. Потом глубоко вздохнула и сказала: — Пойдём. Сходим на этот чердак, посмотрим.

Жакар замер, но лишь на миг. Тут же подарил лёгкую улыбку и, отвесив неглубокий поклон, ответил:

— Леди Астрид, две минуты подождёте? Я за ключом от чердака сбегаю. И фонари прихвачу.

Я, разумеется, согласилась.

А четвертью часа позже, прогулявшись сперва по парадной, потом по двум чёрным лестницам, мы очутились у заветной двери. Жакар сразу занялся запирающим механизмом, а я поудобнее перехватила и активировала фонарь с магическим элементом.

И внутренне напряглась, чтобы уже через минуту войти в дышащее пылью, сильно захламлённое помещение. Подсветить себе и печально улыбнуться, увидав прислонённые к одной из стен картины.

Их было несколько десятков. К чести регента, никаких глупых повреждений из разряда снятых рам не обнаружилось, по крайней мере при беглом осмотре. Тот факт, что картины сложили на чердаке, а не в подвале, тоже на руку сыграл. Впрочем, делать выводы о сохранности полотен я всё-таки не спешила.

И хотя вопрос, по уму, действительно требовал согласования с Дантосом, я подумала и взяла ответственность на себя. Я велела Жакару сходить вниз и привести парочку слуг. А сама осталась тут, среди пропитанного пылью хлама.

Вскинув фонарь, я смогла разглядеть много разного. И какие-то сундуки, и мебель, в том числе сломанную, и непонятные тряпки. А ещё я обнаружила деревянную лошадку и двух деревянных же гвардейцев. Последние были большими, ростом с ребёнка, но сердца, в отличие от лошадки, не тронули.

Пусть никто не сказал, но я точно знала — игрушки принадлежат моему блондинчику, моему Дану. Вот только пробраться к ним через завал было очень сложно, особенно с учётом моих юбок. Именно поэтому я подавила в себе желание приблизиться и расчесать пыльную гриву. Я осталась где была, у поставленных в несколько рядов картин.

Ещё пара минут, и на чердак вернулся Жакар. После этого начался долгий и довольно нервный процесс извлечения и переноса ценностей. Ввиду того, что мы имели дело с семейными реликвиями, я лично контролировала процесс. Это оказалось очень выматывающе, почти убийственно!