Беспокойное сокровище правителя

- А дядя Гена и дядя Даниил почти всё время здесь были,- подхватила Олеся.- Они ж как раз главные по розыску, или что-то такое. Они всё время по телефону с кем-то разговаривали, в основном спрашивали, нет ли вестей, не засекли ли тебя.

- А дядя Даниил всё из-за Арсения сокрушался, говорил, что «проглядел мальчишку», хотя, какой же он мальчишка, ты знаешь, ему уже больше ста лет, представляешь!

- Представляю,- кивнула я. Никогда не пыталась узнать возраст Арсения, знала лишь, что он младше Ростислава, но судя по рассказу правителя, у них здесь среди магов либо мальчишки, либо старики, которые просто выглядят молодыми.

- А ещё Полина приходила, чтобы ужин всем сготовить, хотя можно же в ресторане заказать было, но она сказала, что хочет поддержать папу, потому что он всегда её поддерживал. Я прям удивилась даже.

- Может, она не такая и вредная, какой кажется? - пожала плечами Олеся.

- Не знаю. Может, просто перед папой старается хорошей притворяться, как Тараска? В общем, мы все поели, а папа не стал, некогда, говорит, потом поем. В посёлке тоже все волновались, только и разговоров было о тебе, что ты пропала, и что Арсений оказался преступником.

- Да уж, натворила я дел,- вздохнула, чувствуя вину за то, что так всех взбаламутила. И хотя я не по своей воле перенеслась в тайгу - и до сих пор не понимала, как именно туда попала, оставила это всё на завтра, как Скарлет,- но не побеги я, может, и никуда не делась. А так - столько народа от дел отвлекла, волноваться заставила.

- И я,- вздохнула Олеся.

- Не выдумывай,- одёрнула её сестра.- Если бы не ты, неизвестно, что бы он натворил. И вообще - женился бы на Вике, получается, что насильно. А ты её спасла. Папа же сказал, что ты молодец.

- Ты молодец,- подхватила я, содрогнувшись от нарисованной картины того, что со мной могло случиться, не выплыви план Арсения наружу.- Спасибо тебе, Олесь, огромное. От большой беды меня спасла.

- Пожалуйста,- улыбнулась девочка, потом широко зевнула.- Мы пойдём, ладно?

- Конечно. Я тоже сейчас лягу.

Оставшись одна, я вылезла из ванной, вытерлась, расчесала и заплела влажные волосы, чтобы за ночь не свалялись. Сушить их магией опасалась, зная, что своей возросшей силой до конца ещё не овладела. Это ручеёк вызывать или речкой командовать было не так страшно - там если и переборщить, то ничего непоправимого не произойдёт. А вот собственные волосы было жалко, вдруг пересушу или ещё что. Облысеть не хотелось бы. Поэтому просто расстелила на подушке чистое полотенце и улеглась прямо так.

Сначала мне казалось, что от усталости засну тут же, но нет. Лежала и лежала, ворочалась, вспоминая обидные слова из снятого Олесей видео. Все последние часы мои мысли занимал более важный вопрос - как выжить и вернуться домой. Но теперь, когда я вернулась, лежу в своей кровати, в безопасности, сытая и согревшаяся, злые слова Арсения вновь набросились на меня, больно жаля, словно пчёлы.

«Ты даже не представляешь, каково мне изображать влюблённого рядом с этой деревенщиной».

«Раз в год и с этой убогой можно».

«Целую её, а сам запах навоза чувствую».

«Жаль, что эта дурёха всё ещё упирается».

«Дурёха», «деревенщина», «убогая»...

Я и есть убогая! По сравнению с другими девушками - настоящее убожество. И дурёха, раз меня так просто было вокруг пальца обвести. Дурёха, как есть дурёха.

Раздражённый голос красавца-мага звучал и звучал в голове, словно испорченная пластинка:

«Запах навоза... навоза... навоза...»

Не выдержав, я заревела от обиды, уткнувшись в подушки и надеясь, что никто меня не услышит. А потом почувствовала, как прогнулась кровать - кто-то сел на её край, и этот кто-то был гораздо тяжелее двойняшек, даже вместе взятых. Большая ладонь стала гладить меня по голове, тихий голос зашептал:

- Тшшш... Всё хорошо, всё уже позади, не плачь, не надо. Всё будет хорошо.

И почему-то от этих слов слёзы хлынули в два раза сильнее. Сильные руки подхватили меня, и вот я уже сижу у Ростислава на коленях, закутанная в лёгкое покрывало, а он покачивает меня, словно маленькую, шепчет что-то успокаивающее и, кажется, даже целует во влажные волосы. А я, выпростав руку из «кокона», вцепилась в его рубашку и обливаю её слезами, выплёскивая вместе с ними обиду, боль, страх, всё напряжение сегодняшнего дня.

Не знаю, сколько мы так просидели. Постепенно я успокоилась, но продолжала сидеть в кольце рук Ростислава, а он почему-то продолжал меня держать. Наверное, это было неправильно - он всё же мужчина, ночью в моей спальне, а я в тоненькой ночнушке у него на коленях, правда, сверху ещё покрывало. И одно дело - когда утешал плачущую, но теперь-то я уже спокойна. Но я не спрашивала, почему он не уходит, и даже не пыталась как-то выбраться из его объятий, потому что в них было так хорошо. Уютно, надёжно, безопасно. А мне сегодня так этого не хватало.