Беспокойные дали

Закрыв для себя московский вопрос, он представил рыхлую, всем недовольную физиономию своего начальника кафедры и его почти стопроцентно угадываемую реакцию на известие о провале в академии: «Не пора ли вам, Андрей Семенович остановиться? Сколько ж можно шарахаться из одной организации в другую? Может быть, все-таки займетесь, наконец, своими непосредственными делами, за которые, между прочим, государство вам платит немалые деньги? Не всем же, в самом деле, быть учеными? Кому-то надо и педагогический крест нести. Хороший педагог, знаете ли, не менее важен и нужен чем посредственный ученый!..»

Воспроизведя в голове этот заунывный монолог, Андрей развеселился.

— Нет, не пора! — подумал он вслух. Рядом сидевшая девушка опасливо отодвинулась от Андрея.

— Не пугайтесь, — обратился он к ней, — я не шизик. Просто сегодня меня выперли из академии, и я вспомнил этот момент.

— За что ж вас так? — поинтересовалась спутница.

— А. ни за что. Как при разводе супругов — не сошлись характерами.

— Вы с академией не сошлись или академия с вами?

— Это без разницы. Считайте, что неприязнь взаимная и расстались, как говорится, по обоюдному согласию.

Взглянув на соседку, он отметил, она хоть и не красавица, но довольно привлекательная особа. А главное, у неё неповторимая, обезоруживающе очаровательная улыбка, которую создавали и упругие влажные губы, и подвижные как ртуть серые с икринкой глаза, и восхитительные, рассыпанные по щекам и вздернутому носику кокетливые веснушки и небрежно ниспадающие на фаянсовую шею пепельно-золотистые локоны. В её тихой улыбке ощущалась родниково-чистая душа и не замутненная житейскими вихрями вера в добро.

— Как вас зовут?

— Маша, — спокойно глядя ему в глаза ответила девушка.

— А вас?

— Андрей, — ответил он и скаламбурил: — Ну, прямо библейская парочка — непорочная Дева Мария и святой апостол Андрей Первозванный…

Маша смущенно засмеялась.

— Вот что Превосходящая, — выпалил он спутнице, — а если я вас попрошу хотя бы на полчаса не исчезать в окружающем пространстве? Вдруг у вас найдется такое свободное время?

— Найдется, — улыбнулась она, — только, пожалуйста, без примитивных ухаживаний и пылкого трепа о любви с первого взгляда. И учтите: через три часа у меня поезд в Ригу.

— Принимается!

…«Станция Речной вокзал. Конечная. Дальше поезд не идет. Просьба освободить вагоны!» разнеслось из динамика

…У подножия ярко-зеленого косогора, усыпанного желтыми цветами одуванчиков, катила бурые воды, недавно освободившаяся ото льда Волга. По ним шаловливый ветер с азартом гонял косяки серебристых переливчатых зыбей. У берега бело-голубой дебаркадер слепил глаза бликами многочисленных окон. Цветастый транспарант над центральным входом приглашал жителей и гостей столицы на увлекательную речную прогулку. Нарядный теплоходик пах свежей краской, новыми пеньковыми канатами и сосновой смолой нагретой полуденным солнцем палубы.

Едва Андрей и Маша взбежали по сходне, как вахтенный на дебаркадере отбил склянку в корабельный колокол. Теплоходик деловито рыкнул и устремился на фарватер великой реки.

Они зачарованно глядели на убегавшую за бортом вспененную воду. Беспричинная радость и необычайная легкость овладели Платоновым. Он вдруг осязаемо ощутил, как суетный переменчивый и беспощадный мир, в котором нужно быть в постоянной готовности к отражению внезапных невзгод и напастей, в одночасье исчез, едва винты теплохода вспороли упругую речную гладь. И это стало началом какого-то нового бытия…

Он взглянул на свою спутницу. Лицо Маши было сосредоточенным и, наверное, потому казалось чуть строгим и по-матерински озабоченным. Видимо, в этот момент она тоже размышляла о чём-то важном для себя.

Палевый ворсистый свитер крупной вязки эффектно облегал её хрупкую фигурку. Высокие замшевые сапожки ладно сидели на стройных ножках. Легкий порыв ветра набросил на лицо золотистую прядь волос, и в них сразу же запутались солнечные лучи.— «Прямо, Васнецовская Алёнушка на камушке в современном варианте», — отметил про себя, разглядывая её, Андрей.

…С кормы донеслись звуки гитары и знакомая с курсантских времен песня:

На меня надвигается
По реке битый лед.
На реке навигация,
На реке теплоход…

— Идем, — схватил Андрей за руку и потянул за собой ничего не понимающую Марию.

Тепло девичьей ладони отозвалось в его душе давно забытым чувством восторга. Он порывисто повернулся к своей спутнице. В её расширенных от удивления глазах плясали, словно огни святого Эльма, игривые всполохи. На палевых щеках янтарным бисером играли восхитительные веснушки…

— Мария, отвернись, — с хохотом прокричал Андрей, иначе я начну объясняться тебе в испепеляющей душу любви…

— Не получится, — игриво погрозила она пальчиком, — уговор дороже денег!

А на корме самозабвенно пели:

Теплоход белый беленький
Черный дым над трубой,
Мы по палубе бегали
Целовались с тобой…