Беспокойные звезды (ЛП)

— Как насчет… победитель сможет заставить двоих других сделать все, что они захотят? — предложил я со злой улыбкой, зная, что это у меня в сумке.

Джеральдин хлопнула себя по бедру.

— Как весело. Сделка заключена, дорогие товарищи.

— А Гейб даже не может обмануть, чтобы увидеть победителя, потому что нимф не видно, — самодовольно сказал я.

— Хотя я вижу, как тебя сбрасывают в воду вместе с аллигаторами. — Габриэль ухмыльнулся, угрожающе согнув пальцы.

— Ты бы не стал, — прорычал я.

— Твой огненный элемент здесь, на болоте, выглядит довольно бесполезным, не так ли? — Габриэль усмехнулся.

— Посмотрим, насколько он бесполезен, когда я разведу костер из Нимф и согрею на нем свою задницу, — дерзко сказал я.

Габриэль весело вздохнул, а затем использовал свою стихию воды, чтобы подтолкнуть лодку немного быстрее. Мы петляли по узким водным путям между участками покрытой кустарником земли, болото становилось все более диким с каждым нашим поворотом.

— Уже недалеко, — сказал Габриэль, когда мы проплывали под старым склонившемся деревом, длинные листья мха нависали над нами и щекотали мою шею. Я издал легкий смешок, отмахиваясь от них, но когда мы перешли на другую сторону, мой смех застрял у меня в горле.

На деревьях висели клетки, и внутри них сидели костлявые Фейри, некоторые руки свисали между решетками, тянувшиеся к свободе, которой не было. По крайней мере до сих пор. Это было отвратительно. Эти бедные придурки были повешены, чтобы умереть.

Под ними патрулировали нимфы вместе с несколькими придурками из К.А.Н.Т. в форме, и мое сердцебиение участилось от жажды мести.

Заклинания сокрытия и заглушающий пузырь вокруг нашей лодки означали, что наше приближение осталось незамеченным, и когда вода уступила место грязному участку земли, Габриэль привязал лодку, прежде чем выйти и уйти в тень гигантской акации.

Мы с Джеральдин последовали за ним, предвкушение предстоящей битвы колотило по моим венам и побуждало меня идти дальше. Я собирался припасти себе немного свежего мяса и выиграть пари.

Ярко-зеленая лягушка, спрыгнув с дерева, приземлилась мне на плечо, заставив меня вздрогнуть от испуга и принять стойку ниндзя.

— О, эй, приятель, — прошептал я, взяв ее в руку. — Ты дружелюбный маленький лягушонок?

— Леон, — выдохнул Габриэль, в ужасе глядя на существо.

— Святой бегемот, это галадная лягушка, — прошипела Джеральдин.

— Она рада меня видеть, — сказал я, гладя ее по голове.

— Она одно из самых ядовитых существ на северном полушарии, — прорычал Габриэль. — Отпусти. Ее. На землю.

— Яд вызовет у тебя галлюцинации, как у замученного отшельника, — сказала Джеральдин как ни в чем не бывало. — Тогда твой мозг расплавится и потечет прямо из твоих ноздрей, как оплавленная свеча.

Лицо Джеральдин исказилось, превращая ее в сороку, которая каркала на меня. Кар, кар, кар… Говоря что-то, на птичьем. Но я не был птицей, я был зверем, королем джунглей.

Габриэль превратился в банан, свисающий с дерева. Большой, толстый, спелый банан. Хорошо подойдет для перекуса. Но мне нужно потрудиться, прежде чем я смогу очистить его от сочной кожицы и откусить.

Я засунул свою новую приятельницу-лягушку в карман и помчался в атаку, выпрыгнув из-за дерева и нанеся нимфе удар прямо в лицо. Но после я понял что не сделал этого, потому что Нимфа была там, а я был здесь. Но, черт возьми, этот удар действительно был хорош, если бы я только был ближе.

Мои враги Нимфы кричали, бросаясь ко мне, но земля превратилась в танцпол, и в моей голове разнесся зов музыки. Я гарцевал, вращаясь и совершая пируэты, посылая пламя, вырывающееся из меня во всех направлениях. К моей музыке присоединились крики, симфония насилия, переходящая в слова, которые звучали очень красиво.

— Я горю!

— Аааа!

— Мои глаза!

Я подпевал им песню, слов которой даже не знал, но звезды подарили ее моим губам.

— Смерть, смерть, смерть. — О, только одно слово в этой моей песне. Но каждый раз, когда я пел это слово, кто-то кричал, и из меня вырывался новый поток огня. Пепел от Нимф танцевал вокруг меня в воздухе, превращаясь в розовые пузыри, которые я подпрыгивал и пытался поймать ртом. Ох, ням. На вкус это было как конфеты и Рождество. Я любил Рождество.