Беспокойные звезды (ЛП)

Огромный черный Дракон сделал три огромных шага ко мне, затем обернулся, передо мной появился Тарикс и окутался теневой одеждой, как я видел его раньше. Однако на этот раз он не стал подражать моему костюму, а вместо этого создал пластины из переплетающихся черных доспехов собственной разработки, с шипами, возвышающимися над его плечами и локтями, плотно прилегающими, но позволяющими ему двигаться.

— Итак, — сказал я, взвешивая топор в руке и слегка перемещая свой вес.

Когда этот бой начнется, он не закончится легко, но я готов был поспорить, что отрубить ему голову будет правильным шагом.

— Итак, — ответил Тарикс, наклонив голову и осматривая меня. — Похоже, что сегодня вечером ты пировал смерть, брат. И тут я подумал, что должен быть монстром среди нас.

Я прикусил внутреннюю сторону щеки, мне не очень понравилась такая оценка.

— Я борюсь за честь и свободу нашего народа. Я борюсь с тиранией и угнетением, и, прежде всего, я борюсь за то, чтобы посадить на трон нашего королевства правильных монархов. За что ты сражаешься, брат? — Я усмехнулся на последнем слове, давая ему почувствовать презрение, которое я испытываю к этому титулу, и он моргнул, почувствовав кислоту в моем тоне.

— Я думал, что в последнее время мы стали более… вежливыми, — медленно произнес он.

— Ответь на вопрос, и мы увидим, насколько вежливыми мы можем быть с противоположных сторон войны.

— Что ж, боюсь, на этот вопрос сложно дать ответ. Потому что я не участвовал в этой битве, поэтому я не могу сказать тебе, за что я сражаюсь, поскольку я всего лишь наблюдаю за этим хаосом.

Я нахмурился, рассматривая его безупречный вид и пытаясь найти в памяти хоть какие-нибудь его признаки, прежде чем он пронесся по небу и сбросил меня со спины Ксавьера.

— Почему нет? Наш отец держит тебя в резерве? — спросил я, слишком хорошо зная мысли человека, который нас породил.

— Мне было приказано присоединиться к битве, — ответил Тарикс. — Я просто пытаюсь решить, на чьей стороне сражаться.

Мои губы приоткрылись на словах, которых не было. Я смотрел на него, действительно смотрел, и обнаружил, что он… другой. Тьма, которая когда-то скрывалась в его глазах, исчезла, и, вдобавок ко всему, он больше не вызывал своим появлением этот отвратительный запах смерти. В выражении его лица была неподвижность, которой не было раньше, и тени, извивающиеся сквозь его пальцы, больше не были окрашены в сплошное черное, а мерцали серебряными крапинками.

— Тени очистились, — сказал я, кивнув подбородком на его руки. — Тебя они тоже держали в плену?

Тарикс посмотрел на свои руки с коротким вздохом, отвлечение, это была именно та возможность, которая мне была нужна, чтобы ударить его, и все же… я остался на месте.

— Нет, брат, я не думаю, что когда-либо был существом, которым можно было бы так тщательно управлять. Но… да, моя мать потеряла контроль над мной. Я больше не слышу, как она шипит мне в ухо. Я больше не чувствую себя обязанным доставлять ей удовольствие. На самом деле, я вообще больше ничего к ней не чувствую.

— Ты ожидаешь, что я поверю в это? — Я усмехнулся. — Ты приходишь ко мне, называешь меня братом и заявляешь о какой-то связи между нами из-за этой неясной кровной связи, и ты ожидаешь, что я поверю, что ты так легко отвергаешь кровные узы со своей собственной матерью?

— Я пришел к тебе, потому что ищу то, чему еще не придумал название. Я хочу почувствовать то, что как мне, кажется, ты чувствуешь так легко. Хочу ощутить вкус ветра и почувствовать биение своего сердца по причине, гораздо более важной, чем физическое истощение, и я думаю, ты знаешь, что значит испытывать все это. Кровь — одна из немногих вещей, которые у меня есть. Моя связь с четырьмя людьми в этом мире — это неоспоримая правда обо мне, которую нельзя отрицать. Но я устал от поводка нашего отца и манипуляций моей матери. Не думаю, что найду в их враждебной компании то, чего мне не хватает.

Я стиснул челюсть, не желая слышать эти слова, не желая ощущать укол гребаной жалости, которая терзала меня изнутри, и не иметь никакого понимания того, чего именно он искал. Но я ощутил. Я знал, чего он никогда не найдет, находясь в ловушке компании моего отца и Лавинии. В конце концов, именно это меня и спасло.

— Смерть пришла ко мне, — добавил Тарикс в разговоре, как будто мы двое не сидели на вершине горы, в то время как под нами шла война, и крики тех, кто стоял лицом к ее концу, сворачивались клубком.

— Я знаю это чувство. И я сомневаюсь, что ты вернулся тем путем что и я, так как же ты избежал этого? — спросил я, несмотря на любопытство.

— Паромщик забрал души, которые моя мать связала со мной. Он был… — Тарикс поджал губы, явно не желая продолжать. — Ну, можно сказать, что он не считал, меня достойным подношением. И вот я здесь.