Беспокойные звезды

Я снова сосредоточил свое внимание на охоте, мерцающая золотая нить вела нас ниже, пока я не смог ясно рассмотреть смятые фигуры на земле.

Когда мы добрались до того места, где, как я знал, меня ждет Орион, я спрыгнул с Данте, приземлился на земную платформу, которую я создал, чтобы поймать меня, и метнулся через нее, чтобы найти моего брата по Ковену.

Я заметил его лежащим там, сломанным и цепляющимся за жизнь, все еще пытающимся пробраться обратно к сражающимся Фейри, которые были всего в пятидесяти футах от того, чтобы раздавить его, и бросился рядом с ним. Я схватил его лицо руками и влил в него исцеляющую магию так быстро, что у меня закружилась голова.

Розали и ее стая возникли вокруг нас, преследуя врага и с жестокой эффективностью разрывая его силы.

Она сделала круг вокруг нашей территории, а затем помчалась обратно к нам, перемещаясь, чтобы встать надо мной.

— Он умер? — спросила она, на ее лице отразилось беспокойство, хотя ее, похоже, не заботило то, что она была полностью обнажена и вся в крови.

— Я просто лежу, — прорычал Орион, поднимаясь, когда его сломанные кости наконец срослись.

— Хорошо. Потому что твоя девушка разозлилась бы на меня, если бы ты умер на моих глазах, stronzo. — Розали ухмыльнулась, затем повернулась и с разбега прыгнула на спину Данте, когда он снова пронесся мимо.

Я наблюдал, как они уносились в небо, Розали наращивала твердую каменную броню по всему телу, готовясь вступить в бой в форме Фейри, и они оба выглядели как пара воинов из какой-то волшебной сказки.

— Она… права, — пробормотал Орион, и мы оба встретились глазами, решая, что делать дальше.

— Лавиния, — сказал я.

— Да, — согласился он, его глаза обратились к ее призрачной фигуре далеко в поле битвы. — Она добралась до западной линии, — мрачно сказал он. — И она устроила после себя чертову резню.

— Ты видел Сета? — спросил я тихим голосом, пытаясь затолкать ту часть себя, которая паниковала, в небольшой ящик. Если бы я поддался ей, то был бы здесь как мертвец.

— Нет, — ответил Орион, его взгляд скользнул мимо меня, как будто он искал знак белого Волка. — Он в порядке?

— Правый фланг уничтожен, — выдохнул я. — Он… я нигде его не видел. — Я прочистил горло, прогоняя этот страх. Это не поможет, и если бы он был еще жив, и я позволил бы своему страху перед ним убить меня, тогда он бы так чертовски разозлился на меня.

— Весь правый фланг? — в ужасе спросил Орион, и я кивнул.

— Но план Тори сработал. Она заняла их место с армией мертвецов в несколько тысяч человек.

Никто из нас не упомянул, что эти цифры даже близко не соответствуют тому, что мы потеряли. Кроме того, за мертвых воинов приходилось платить больше. Не так ли?

Мы обменялись взглядами, в которых теплились наши сомнения, но никто из нас не высказал их. В любом случае это не имело значения. Мы будем продолжать сражаться, пока это не закончится.

Я предложил ему свое запястье, позволив ему вонзить зубы в мою кожу, и он извлек достаточно магии, чтобы продолжать двигаться, пока он не сможет получить то, что ему нужно, от какого-то вражеского ублюдка. Затем я схватил его за руку, учащенный пульс мешал мне сдерживаться, и стон подступил к моему горлу, когда я втянул его кровь между губ.

Поток запретной магии снова вошел в меня, посылая волну силы в мою грудь. Я тяжело выдохнул, отпустив его, и мы снова пронеслись через поле боя, направляясь к пятну теней, которое отмечало позицию Лавинии в этом бою.

Как будто время вокруг нас замедлилось, ощущение возможности прорезать наших врагов быстрее, чем ветер, вызывало во мне дикое возбуждение. Это чувство было безумным, как бессмертие, сила чертового бога. Мы были бесконечными, непредсказуемыми и совершенно неудержимыми.

Я разрезал нимфу пополам взрывом магии земли, а затем напал на еще одну и еще одну, оборвав их жизни прежде, чем они успели даже попытаться защитить себя.

Все больше и больше наших врагов падали перед нами, их кровь окрашивала наши губы, их сила наполняла наши резервы, и ни один из них не смог поднять против нас свое оружие, прежде чем смерть нашла их.

Однако вместе с этой силой пришла и цена ее конца, и каждый раз, когда наступало изнеможение, оно становилось все сильнее, обездвиживая мои конечности на долгие моменты, которых у меня не было.

Орион опустился на колени достаточно далеко, чтобы до него было невозможно дотянуться, усталость охватила и его. Я выругался, зарывшись пальцами в грязь, пытаясь заставить взгляд сфокусироваться.

Я бросил каменный щит, чтобы покрыть себя последними остатками моей энергии, и задыхался под ним, ощущая на языке вкус такого количества крови, что меня почти тошнило. Я вырвал больше глоток, чем мог сосчитать, украл больше магии из большего количества источников, чем когда-либо смешивал в своей жизни, и мои внутренности бунтовали от столкновения незнакомой силы. Но, прежде всего, меня поглощало желание воссоединиться с Орионом и снова попробовать его кровь. Эта магия ковена была чем-то особенным, темным и извращенным искушением, которое опьяняло меня ее грубой силой и постоянно жаждал большего.