Беспокойный отпрыск кардинала Гусмана

Опасаясь расселин и жалея коня, он обычно ехал ниже снегов. Следил, чтоб не накрыло снежной лавиной и не напала горная болезнь, временами щурился на солнце, надеясь разглядеть кондоров, что парили в теплых потоках, непрестанно выискивая, нет ли где больной овцы или неприглядной падали. Замечая орла, Дионисио махал ему, полагая, что это может быть Аурелио, а спустившись ниже, где начинались заросли кустарника, приветствовал попугая с ястребиной головой, на случай если тот – душа Лазаро.

В полдень Дионисио и ягуары, покрытые белой дорожной пылью, наконец добрались до Санта Мария Вирген. «Привет», – крикнул он старику со старухой и небрежно махнул рукой; у крестьян этот жест означает: все в порядке на белом свете, беспокоиться не о чем. Старики помахали в ответ, ощерившись беззубыми ртами, и Дионисио проехал к домику девушек, что ухаживали за его машиной.

Он привязал коня у крыльца; довольный жеребец ухватил свисавшую с крыши солому, а Дионисио, пригнувшись, вошел в дом. На мгновенье ослепнув со света, окликнул:

– Инес? Агапита?

Из кухни раздался голос:

– Это ты?

– Разумеется, я, кто же еще?

– Зависит от того, кто это «я»? Если это не ты, значит, кто-то другой.

– Это я, Дионисио, – сказал он. – Еду повидаться с родителями.

Из кухни, застенчиво улыбаясь и вытирая руки, появилась Агапита.

– Я сразу поняла, что это ты, – сказала она. – Просто не могла бросить лепешки, сгорят.

– Ты так похорошела, что просто разбиваешь мне сердце! – воскликнул Дионисио. – А как Инес?

Польщенная, Агапита рассмеялась, но при имени сестры по ее лицу пробежала тень:

– Она такую глупость сотворила! Пойдем, посмотришь.

За домом Инес прилаживала к ветровому стеклу перья попугая. Увидев Дионисио и Агапиту, она всхлипнула, стыдливо прикрыла лицо рукой и бросилась прочь, но тут же споткнулась о камень и растянулась на земле. Дионисио взял ее подмышки и поднял, но она все отворачивалась, закрываясь рукой. Дионисио поймал ее запястье и отвел руку.

– Ну-ка, посмотри на меня, – сказал он.

Она медленно-медленно повернулась, и он увидел ее дрожащие губы и полные слез глаза. Потом заметил, что ото лба к шее наискось расползается неровное белое пятно, будто Инес вымазалась известкой, и сначала подумал: «Она подцепила какую-то обезображивающую болезнь». Затем сообразил, в чем дело, и ужасно разозлился:

– Господи, это же осветлитель кожи! Инес, ты что, совсем обалдела?

Взбешенный Дионисио замахнулся на девушку, Но, увидев ее несчастное лицо, опустил руку.

– Всем же известно, это средство – просто жуть какая-то! – Он обернулся к Агапите: – Ну зачем, скажи на милость, она это сделала?

– Ради тебя, – ответила Агапита. – Мечтает, чтоб поскорее начались месячные и она превратилась в девушку, – хочет стать твоей женщиной. Думает, ты сильнее ее полюбишь с белой кожей.

Дионисио оторопел. Он взглянул на девочку, опять с рыданиями повалившуюся на землю. У нее чудесная смуглая кожа, как у всех индианок с примесью негритянской крови, что делает их еще краше; многие белые женщины неделями лежат на солнце, чтобы добиться такого оттенка. Дионисио еще сердился. Он приложил свою руку к ее руке:

– А у меня кожа какая? Моя ведь еще темнее. Ты что, хочешь меня обидеть?

Агапита коснулась его плеча:

– Не ругай ее, она не знала, что так получится.

– У вас еще осталась эта гадость? – спросил Дионисио. – Ну-ка, давай ее сюда.

Агапита сходила в хижину и вернулась с пузырьком. Дионисио прочитал надпись на этикетке, запомнил название фирмы и закинул флакончик подальше. Тот с глухим хлопком разлетелся вдребезги. Дионисио нагнулся, поднял Инес и погладил ее по щеке. Покачал головой:

– Глупенькая, конечно, ты станешь моей женщиной, просто я жду тебя.

У девушки скакнуло сердце, она улыбнулась сквозь слезы. Потом озорно ухмыльнулась:

– А как же Агапита?

Удивленный Дионисио обернулся к старшей сестре:

– Как, и ты тоже?

Девушка пожала плечами:

– Так никого ж нет больше. – Она слегка развела руками. – Все мужчины в город подались.

Дионисио шевельнул бровями и подумал, что судьба, наверное, замыслила назначить его ответственным Дон Жуаном. Он заметил, что ягуары забрались на крышу домика и после зябкой сьерры нежатся на солнышке.

– Больше никаких осветлителей, – сказал Дионисио, и девушки дружно закивали. – Бери пример с них, – он показал Инес на кошек, – и лежи на солнце, пока не вернешь свой цвет.

Агапита, думая о своем, объявила:

– Ты можешь заехать и переспать со мной на обратном пути.

Следующая серия выступлений Дионисио на страницах «Прессы» посвящалась борьбе с осветлителем кожи. Хоть Виво и добился запрета, средство продолжали доставлять контрабандой. Бесчисленные женщины из низов, тратя бешеные деньги, уничтожали бархатистую смуглость кожи в тщетной надежде стать благороднее и желаннее.

Но в Санта Мария Вирген приезжих иногда отводят к месту на склоне, где в незадавние времена Дионисио Виво разбил пузырек с осветлителем кожи, а теперь проросла пурпурная лилия с белыми пятнами – вечное напоминание всем расам: по достоинству цените свою красоту.

31. эротическая симфония