Беспокойный ветер

Лишь неровное дыхание Джем говорило, что она все еще жива. Вздохнув, Риз уронил голову на руки. Раздался тихий скрип кресла Деллы.

– С ней будет все в порядке, Риз.

– Как вы можете быть в этом уверены?

– Потому что она – боец по природе. Джем никогда не сдается, будь она права или нет. И сейчас не сдастся.

Вспомнив измученное лицо Джем в последнюю неделю, Риз отчаянно взмолился про себя, чтобы Делла оказалась права.

– Почему бы вам не спуститься вниз и чего-нибудь не выпить? Я могу посидеть с ней, – предложила Делла.

– Нет, я останусь здесь.

Делла бросила взгляд на его мрачное лицо и поняла, что спорить бесполезно. Она приложила компресс к голове Джем и осторожно перевязала ее чистым лоскутом. Риз наблюдал за Деллой, ожидая, что она еще скажет. Делла вглядывалась в лицо Джем.

– Иногда нет лучше лекарства, чем просто крепкий сон, – сказала она наконец. – Но как же вы, Риз? Может быть, приготовить вам что-нибудь перекусить?

– Нет. – Риз даже не пошевелился. – Спасибо, – добавил он, опомнившись. – Я просто посижу здесь.

Медленно тянулись часы. Нетронутый поднос с едой, который Делла прислала с Питом в спальню, так и стоял на столике. Яркий солнечный свет сменился сумерками, задумчивый закат не привлек к себе внимания Риза, и приблизилась ночь.

Риз понимал, что угрызения совести и сожаления – плохие товарищи. Сейчас он дорого дал бы, чтобы вспомнить те ужасные слова, которые он позволил себе сказать Джем. Глядя на бледно-голубые тени под ее глазами, он отчаянно молил про себя, чтобы эти слова не оказались последними, услышанными в ее жизни. Черт побери, такая женщина не могла бы крутить любовь направо и налево. Если ее обманул Чарльз Сойер, она не заслужила презрения. И потом, вспомнив, как неуверенно она отвечала на ласки, Риз подумал, что Сойер едва ли был хорошим любовником.

Риз все еще не понимал, с какой стати Джем предложила исполнить роль мужа такому идиоту, как он, но он не мог не признать, что она считала свой поступок единственно правильным.

Он глубоко вздохнул и поерзал на жестком стуле. Он не мог вспомнить, когда еще ему приходилось так долго сидеть на одном месте. Длинные тени сгустились, и наступила ночь. Пришел Пит, зажег лампу, унес поднос и поставил на столик бутылку виски. Риз к ней не прикоснулся. Делла велела Мэри наладить кухонный лифт и то и дело появлялась взглянуть на Джем, но никаких перемен в ее состоянии не было.

Последние несколько часов Риз говорил без умолку. Говорил обо всем сразу и ни о чем. Он даже высказал свои мечты и планы на будущее. Но единственным ответом оставалось ровное дыхание Джем.

Затем Риз начал рассуждать о своем прошлом, чего он еще никогда в жизни не делал. Он рассказал Джем о том, как его мать боролась, чтобы сохранить семью, после смерти отца. Он окончил свой рассказ и умолк. Воспоминания оказались такими ясными и отчетливыми, словно все это происходило вчера.

Пятнадцатилетний Риз засунул в карман заработанные деньги и направился домой. Он знал, что сперва нужно купить мяса на обед, и уже начал было поворачивать к лавке мясника, когда внезапно рядом с ним распахнулась дверь салуна. Заинтригованный, Риз смотрел, как вдоль стойки бара расхаживают накрашенные женщины, а мужчины заказывают выпивку. Риз просунул голову в дверь, и какая-то женщина обратила на него внимание. Лучезарно улыбнувшись, она купила ему коктейль и сказала ему, как он красив. Раздувшись от гордости, Риз только через час вспомнил, что ему надо было зайти к мяснику.

Оторвавшись, наконец, от очаровательной дамы, он поспешно забежал в лавку, купил мяса и пошел домой. Когда он оказался перед домом, то почувствовал, как кровь застыла у него в жилах. Его дом пылал в огне! А как же мать, дети?! Риз в отчаянии бросился к дому. Часть его еще не была охвачена пламенем.

В панике Риз переводил взгляд с одного лица на другое. Соседи опускали глаза, когда он задавал вопросы, и никто не хотел поведать ему ужасную правду. Жильцов в доме не было, только мать и дети. Наконец один сосед сказал Ризу, что его мать, судя по всему, могла бы выбраться из дому живой, но она пыталась спасти всех детей, а в одиночку это было невозможно. Пока Риз кокетничал с девицей из салуна, его мать, братья и сестры сгорели заживо. Все уверяли Риза, что он не виноват в этом, что он не должен мучиться совестью. Но чувство вины никогда не покидало его с тех пор.

И сейчас, глядя на неподвижное лицо Джем, Риз испытывал это чувство. Рассказав о гибели своей семьи, он даже почувствовал некоторое облегчение. С тех пор прошло девятнадцать лет, и Риз ни разу не рассказывал об этом ни одному человеку. В одном он был уверен: Джем не осудит его, потому что она ничего не слышала. Поднявшись со стула, Риз наклонился над спящей и коснулся ее волос, рассыпанных по плечам.

Мягкие золотистые волосы сияли в свете лампы. Риз провел пальцами по щеке Джем, чувствуя, как она сейчас слаба и беззащитна.