Беспокойный возраст

Максим неторопливо взобрался наверх. Катя первая протянула ему руку, словно давнему приятелю, обнажив плотно посаженные кипенно-белые мелкие зубы. Между двумя передними зубами в верхнем ряду темнела узкая щелка, придавая застенчивой Катиной улыбке что-то детское, наивное. Смуглая кожа на ее лице слегка шелушилась от ожогов солнца, а серые глаза смотрели доверчиво. «Она и вправду славная», — подумал Максим.

— Пошли в кино, — предложил Черемшанов.

— Пошли, — согласился Максим.

Они уже спустились с плотины и направились в поселок, когда Саша хлопнул себя по лбу, проговорил:

— А главное-то я забыл сказать. Рудницкий объявил: на вторник назначено перекрытие прорана реки.

Максим остановился. Вот так новость! Какой уж теперь отпуск! Ни о каком полете в Москву не придется и думать.

— И знаешь, — продолжал, воодушевляясь, Саша, — как будто нас — тебя, меня и Славика — в день перекрытия перебросят на проран и расставят на важнейших участках. Так что трепещи, старик..

— Неужели и вправду назначат? — недоверчиво и в то же время польщенно спросил Максим.

— Рудницкий врать не станет. Сейчас идет совещание у Карманова, а на завтра намечен особый инструктаж всего спецсостава, — подтвердил Черемшанов.

Друзья остановились у поселкового кинотеатра. Саша, сдвинув на затылок кепку, оставил Катю на попечение Максима и стал протискиваться к билетной кассе.

23

Перекрытие старого русла было назначено на один из сентябрьских погожих дней. В этот день Максим Страхов, Александр Черемшанов и Вячеслав Стрепетов по приказанию главного инженера Грачева должны были перейти в распоряжение начальника строительного района Дрязгина и выполнять оперативные работы по его усмотрению.

Два дня Максим знакомился с планом перекрытия, хорошо усвоил последовательность всех работ от вскрытия перемычки и пуска воды к водосливной плотине до сброса очередным самосвалом последней порции камня в проран.

План казался ему очень простым и вместе с тем очень смелым. — Его предложил скромный и молчаливый инженер Бут.

Подведенный к водосливной плотине отводящий канал пока был отгорожен от старого русла реки неширокой песчаной перемычкой. Она напоминала дверцу громадного капкана, куда предстояло заманить упрямую реку. В нужный час перемычку должны были взорвать — открыть дверцу капкана, и тогда река устремится по отводящему каналу к водосливной плотине, в которой для спада воды уже будут открыты шандоры — мощные стальные плиты, и тем самым ослабится напор главного течения, устремленного к прорану.

Устройство прорана изумляло такой же дерзкой и умной простотой. Строя песчаную плотину, эту двенадцатикилометровую преграду, замыкающую с юга будущее море, человек исподволь сжимал старое русло реки все больше. И вот наступил день, когда клещи сжались до нескольких десятков метров, оставив узкое горло — проран. Река заволновалась. Она бесновалась, ворчала и задыхалась, как бы почуяв недоброе. Ее зеленоватые мутные волны, до этого медлительные и важные, кружась и взбивая пену, понеслись в проран быстрее. Река словно чувствовала, что ее ждет ловушка, что многовековое древнее русло, суженное до предела, будет навеки перекрыто.

Дважды Максим, Стрепетов и Черемшанов побывали у прорана и на перемычке, обошли в сопровождении начальника строительного района Дрязгина все главные узлы подготовительных работ.

Дрязгин был человек надменный и придирчивый. Судя по выражению его нечисто выбритого, порезанного на подбородке угрюмого лица, было заметно: он недоволен распоряжением начальства прикрепить к нему в помощь молодых инженеров. — «Назначили каких-то мальчуганов… Что я с ними буду делать? — читалось в его нелюдимых, с застывшим навсегда выражением раздраженности усталых глазах. — Натворят тут что-нибудь, а потом расхлебывай».

Почуяв нерасположение к себе Дрязгина, трое друзей старались держаться как можно солиднее и независимее. При этом они сохраняли важную серьезность, особенно Славик и Максим, и обращались друг к другу только по имени-отчеству: «Максим Гордеевич, а как вы думаете…» или «…Вячеслав Григорьевич, а я считаю…» С юношеским обращением они покончили: теперь они были инженерами не только по дипломам, но и на деле, а возложенная на них обязанность побуждала к официальным отношениям… Срывался иногда только один Черемшанов, он забывал, что его слышат начальник строительного района и рабочие, и вдруг окликал: «Макс, послушай!» или «Славик, гляди сюда!»

В ответ на эту фамильярность Максим и Славик меряли его такими строгими взглядами, что бедный Саша сразу прикусывал язык.

— Вы, Страхов, займете пост вот здесь, — недоверчиво оглядев еще раз тонкую фигуру Максима, распорядился Дрязгин и показал на уже готовую, перекинутую через проран эстакаду, с которой пятитонные самосвалы должны были сбрасывать бетонные надолбы и камень.

Максим понял: начальник строительного района намеренно ставит его на самое трудное место… Бывают такие люди, которые любят сверх меры испытывать необлетанных птенцов.