Бесполезен как роза

Хотела бы я быть большой.
Хотела бы я быть большой, сильной, грозной овчаркой.
Тогда защищала бы я от злодеев тех,
Кого я люблю.

Этого я не могу,

Я мала и слаба,
И мой вид никому не страшен.
Потому я и прячусь в кустах,
Тявкая, что есть мочи.

Хотела бы я быть смелой,

Могучей и отважной, как собака-спасатель.
Под лавину попавших искала бы я и спасала
Тех, кого я люблю.

Этого я не могу.

Но если в безлюдном месте ночью они упадут,
Я буду, пока не услышат люди, носиться вокруг и звать на помощь
Громким лаем.

Хотела бы я быть умной.

Пускай была б я ученой и умной собакой-поводырем,
Чтобы надежной дорогой вести тех, кого я люблю,
В этом опасном мире.

Этого я не могу.

Но если, когда все спят, почую я дым
Или услышу машину, которой не слышит Дитя,
Я бегом брошусь к ним,
Тявкая, что есть мочи.

Так что ж вы смеетесь?

Я знаю, что я не сильна,
Не умна,
И ростом не вышла.
Знаю, что я мала, слаба и убога.
Но в душе у меня — любовь.

Вы над этим смеетесь?

Неужели вы, большие, забыли,
как оно было раньше?

Я никогда не была большой любительницей кататься на лыжах, и уж тем более не стремилась к этому, когда жила, до отказа напичканная лекарствами, и даже просто ходить ногами было так трудно. Лыжи и снег вызывают у меня мало приятных ассоциаций. Я не говорю, что вообще никаких: вызывают, но лишь немного. Лыжи и катание на лыжах для меня неразрывно связаны с лыжным фестивалем в Гейло[16]. От него у меня осталось много приятных воспоминаний. Лыжный фестиваль — это большое спортивное мероприятие, которое проводится уже целый ряд лет. Происходит он в Гейло, часто сразу после Пасхи, если стоит теплая погода, и в гостиницах нет большого наплыва отдыхающих, так что там могут остановиться даже люди, у которых не очень много денег. Участвуют в этом мероприятии люди с различными психическими заболеваниями. Все было отлично организовано. Днем мы катались на лыжах и подбадривали друг друга, Затем немного отдыхали, обедали, а вечером были танцы и неформальное общение. Соревнования были хорошо подготовлены и все нужное заранее предусмотрено, студенты физкультурных отделений помогали смазывать лыжи, победителям выдавались медали, выдача наград сопровождалась праздничными церемониями. Больше всего мне запомнилось царившее там настроение. На стадионе всегда играла музыка, зрители громко приветствовали участников соревнований, а тех, кто приходили на финиш последними, приветствовали громче всего. Победителей чествовали, но чествовали и проигравших. Было вволю какао и черносмородинного сока, а на стадионе имелось много посадочных мест — многие из нас очень быстро уставали. Вечером собирались все вместе — персонал, помощники и пациенты, играла живая музыка, были танцы, работали опытные бармены с обширным меню альтернативных безалкогольных коктейлей, пригодных для нас, сидящих на медикаментах, и никого не волновало, кто с кем танцует — с девушкой или с мальчиком, и отвечают ли наши наряды принятым правилам и требованиям моды. Один человек весь вечер протанцевал с открывашкой для лимонада, и даже это не вызвало никаких замечаний. Каждый мог танцевать, с кем захочет.

Я была больна, очень сильно больна, и довольно много лет я, кроме лыжного фестиваля, никуда больше не ездила отдыхать. При первых поездках я ужасно всего боялась. Я уже говорила, что скептически отношусь к лыжам, и мысль о том, чтобы, покинув надежное убежище больничного отделения, ехать куда-то и жить в гостинице, еще больше усиливала мои сомнения. Но все обошлось хорошо. Ведь мы готовились к этому всю зиму, предварительная тренировка была главным условием, чтобы тебя взяли в поездку, и я постепенно научилась бороться со своим напряжением и даже радоваться. Все оказалось не страшно. И даже весело.