Бесполезен как роза

Так мы и ходили на станцию по пятницам неделю за неделей. Иногда мы по пути разговаривали, иногда шли молча, а порой она оказывала мне практическую помощь того рода, о которой мы часто даже не задумываемся, потому что какие-то вещи представляются нам чем-то само собой разумеющимся. Но для меня ничего не было само собой разумеющимся. Мы ходили с ней самой короткой дорогой, по тропинкам, на которые я не решалась сворачивать, так как не знала, можно ли это делать. Как бы между прочим она однажды сказала, что любит во время прогулок слушать плейер, потому что так ей веселее гуляется. Каждый раз, выходя из интерната, она замечала по часам время, а когда мы доходили до станции, снова смотрела на часы. Благодаря этому я получила представление о том, сколько мне требуется времени, чтобы дойти до места, и тогда я перестала нервничать, что опоздаю на поезд, стала ходить не спеша и не напрягалась так, как раньше. Она сидела со мной на станции в ожидании поезда и читала вслух появлявшиеся на табло новые объявления, которые показывали, что до прибытия поезда остается недолго. Таким образом, она показала мне, что я успею сесть в вагон, даже если досижу в зале ожидания до самого прихода поезда, и с тех пор я перестала стоять на перроне возле путей, борясь с позывами броситься под колеса, когда он будет подъезжать. И так далее, и так далее. Она не говорила всего впрямую. Не давала конкретных советов и совсем не бранилась. Это были спокойные, приятные прогулки, во время которых она доводила до моего сознания информацию. Она довольствовалась тем, что называла это тренингом, не вдаваясь в подробности, в чем этот тренинг заключается. Она служила мне примером, я, глядя на нее, поступала так же, как она, и многому научилась. Через некоторое время я сама сказала, что она может спокойно уходить, оставляя меня одну дожидаться на станции. Еще немного погодя я сказала, что она может возвращаться назад, когда мы подойдем близко к станции, ведь сегодня пятница, и ей, наверное, хочется поскорее вернуться домой. Когда она ушла в отпуск, я уже спокойно могла одна проделывать весь путь. Тренировки помогли, голоса стали тише, и я справлялась с этой задачей сама. Мы обе понимали, что, кроме голосов, тут было замешано еще много чего другого, но ни разу об этом не заговаривали. Она никогда не пыталась меня разоблачить, не старалась блеснуть своей проницательностью, познаниями и профессиональным умением. Она просто провожала меня до поезда, тогда как все остальные представители персонала говорили, что я придуриваюсь, что провожать меня незачем и все, что я говорю, я придумываю для того, чтобы меня возили на машине. А она нашла третий выход.

Идти своими ногами

Держать баланс

Когда я в детстве училась ездить на велосипеде,
Дорога должна была быть ровной, прямой и открытой
И чтобы никаких неожиданностей,
Вроде собак и футбольных мячей,
Которые вносят беспорядок и беспокойство.

Иногда я хочу,

Чтобы так было в жизни.
Просто. Прямо. Чтобы все наперед было видно.
И чтобы не было неприятных неожиданностей
В виде болезней, остаточного налога, любовных драм,
Которые вносят беспорядок беспокойство.

Но в глубине души я ведь знаю,

Что в детстве,
Мне разрешали кататься
Только в тупичке, на который выходил наш дом.
Теперь же я хорошо научилась
Ездить на велосипеде. Овладела
Переключением скоростей, дорожными правилами,
Умею держать равновесие, следить за дорогой,
Выработала координацию движений
И все делаю, как надо.

Поэтому теперь я могу ездить, где пожелаю.

Я не боюсь ни уличного движения, ни тугих подъемов.
Но больше всего я люблю узкие лесные тропинки,
Потому что там,
В царстве коварных кочек и неожиданных ям,
Живут певчие птицы.