Бесполезный попаданец

Вот что еще интересно, Гриша. А почему Ежова никто не обеляет? Абсолютно никто! Вот Лаврентия Павловича будут белить так, что чуть ли не святым выставят. А Ежова никто. Денег за него не платят? Наверно. За Лаврика, похоже, будут платить, и платить хорошо, а за Колю нет. Есть, конечно, разница. Николай Иванович по триста тысяч в год стрелял, а Лаврентий Павлович всего по нескольку тысяч. А так — оба шпионы, оба вредители, оба расстреляны потом. Не понятно. А ведь какой простор для деятельности, и гомосеком не был — оклеветали. И шестьсот тыщ не расстрелял — оклеветали. Математики могут посчитать, что мол невозможно такое и так далее. Но никто даже не пробует! А Лаврентия на руках носят, то есть будут носить… Странно все это.

Вот я сижу с тобой. Я сам не знаю откуда на меня такие знания по химии свалились. Могу булат выковать, а толку? Дома лежит клинок, кому ни показывал, никто не в восторге, мол не блестит. Ну да острый, крепкий, но не впечатляет. На заводе был, на металлургическом. Я же вижу все недостатки процесса. Понимаю, как сделать лучше, даже в этих условиях. И не так много надо, но не могу рассказать, не верят. Вместо этого готовлю яды, сыворотку правды… Самое смешное, Гриша, что основной компонент этой бутылки, раствор спирта, то есть водка, сам по себе обладает всеми необходимыми параметрами. Он и язык развязывает и тормозит двигательные функции организма, и яд отличный! Вот только действие слишком замедлено от малых доз. Пришлось добавки готовить. Все компоненты в аптеке купил. Без рецепта! Ну почти все.

Про то, что лаборатория ОТК мех. завода это еще и отличнейшая химическая лаборатория вслух не говорю. Мечтательно улыбаюсь глядя вдаль. Там, разумеется, не полный набор химреактивов, все-таки назначение ее прикладное, но есть очень многое. А разнообразные склянки-пробирки в полном комплекте.

— Что-то, Гриша, я разоткровенничался с тобой. Неужели надышался своей химии? Нет, не должна действовать так. Я ведь, как жил раньше и должен был жить? Нифига не знал про вас, урок. Жил спокойной жизнью, не пересекались, думал, что и нет вас. А сейчас куда ни ткнись, вы кругом! Говоришь много вас? Ну да, отсидевших много, но вас же выпускают, чтобы вы начали нормально жить! Я знаю, это возможно! Нет, не по себе, тебе не надо знать про кого.

Знаю, что лучше помолчать, но меня опять понесло.

— Я ведь Гриша, если бы ты не стал пить, ввел бы "лекарство" внутримышечно. То есть укольчик. Представляешь, оббегал все аптеки, а одноразовых шприцов нет! О тебе заботился, цени! Многоразовые, тоже не каждом углу, только в одной нашел. Так что не обессудь, но я кипятил! Видишь, я с тобой откровенно, будь и ты таким же.

— Все! Я кончил, доставай четвертый пузырек! — Гришка протягивал тетрадь, смотря мне в глаза.

— Какой это четвертый?

— Думаешь, я дурак? Я догадался, что противоядие в пузырьке с номером четыре, ты его поэтому и не достал.

— Да. С чувством юмора не важно. Гриша, я посмотрю, что ты написал и отдам НУЖНЫЙ, а не с номером четыре, его вообще нет! Это такая старая шутка, блин, ты не поймешь похоже, забей. Да не нужен мне молоток с гвоздями! Я поверю, что правду написал. Сейчас проверю и поверю. И никто не собирался тебе гвоздями пальцы прибивать! Это слэнг такой. Не шланг! Все, отстань, тебе пока все расскажешь, время выйдет, помолчи. И учти, и передай своим, что я слово держу. Сказал убью — убью. Сказал не убью — не убью. Все зависит от вас самих.

Сперва офигел от количества написанного. Всего за час с небольшим, Гришка исписал все двенадцать листов. Часть текста дописана на последней странице обложки. Причем он написал много такого, о чем я не просил, вспоминая все ему известные преступления и преступников. Но мой запрос выполнен. На первых страницах — перечислены все фигуранты. От кого что он слышал, и кто что ему говорил. Сам ведь Калинин участником событий не был, но написал, что ему рассказали и кто рассказывал.

Несколько раз Гришка поторапливал меня, я его успокаивал, мол время есть, должен просмотреть тетрадку. Но в итоге признал, что свою часть уговора он выполнил. Пузырек ему я не стал давать, взял на кухне чистый стакан, ну относительно чистый, вылил в него содержимое третьего. Хозяин квартиры смотрел недоверчиво на меня, на стакан своей руке, несколько раз посматривал на часы, потом решился и хватанул залпом.

— Гриша, а хочешь бонус?

Я достаю еще три пузырька поменьше. Здесь просто — "первый", "второй", "третий". Калинин смотрит недоверчиво.

— Какой конус?