Беспощадная бойня Восточного фронта

Мы замерзали в наших шинелях, боролись с го­лодом и бессонницей и снова страстно ругали ко­мандование, которое награждало нас постоянной усталостью тогда, когда в этом не было особой не­обходимости. Мы пели дикие, бессмысленные пес­ни о роскоши, приключениях и проститутках и, нако­нец, танцевали медленно, как медведи, русской но­чью вместо сна. Мы вели жалкое существование беглецов, выгнанных из огромной страны. Безум­ные танцы в Квастовичах на руинах деревни состав­ляли нашу ослепленную огнями пожарищ жизнь, за­ставляя качаться в такт примитивной музыке.

Ранним утром вставало на востоке солнце. Мы приносили солому, расстилали плащ-палатки и спа­ли до тех пор, пока солнце не вставало в зените, рассыпая свои жаркие лучи.

С горящими от зноя лицами, с больными обож­женными ногами и руками уходили на окраину де­ревни и там искусанные блохами, голодные ложи­лись в скудную тень от снопов и лениво играли в карты как безжизненные машины. Такие мы были — завшивленные, грязные, растерянные и апатичные. Ни мир, ни жизнь не сулили нам ничего хорошего.

Русские пересекали Милеево и следовали за нами в длинных колоннах по шоссе. Мы уходили по сыпучим пескам на тыловые рубежи. Обходили мин­ные заграждения и баррикады. Крайние дома в де­ревнях стояли среди разоренных садов и руин.

На краю леса, в котором мы, выходя из Милее-ва, чуть не потерпели катастрофу, остановились на небольшой отдых в тени. Там же отдыхали солдаты, которые как попало спали со своим оружием. Мы проследовали по шоссе в лес. Листва гнила в полу­денной жаре. Остановились на отдых, не ожидая приказа. Перезрелая черника слегка утолила нашу жажду.

Мы вышли на северное крыло охранения на не­известную нам территорию. Телефонная линия бы­ла оборвана, и наша батарея оказалась оторванной от основной группы войск. Вечером мы лежали на опушке леса. Цепи холмов с отдельными елями и кустарником окружали весь район. Мы не знали, ку­да следует направить стволы наших орудий.

Безразличные ко всему, мы бросились в траву и спали, пока холод и обильная роса не разбудили нас. Земля нагревалась постепенно. Мы дрожали, закрывались сеном и ветвями и снова пытались ус­нуть. Старались прижаться друг к другу, курили и молча смотрели на полную луну. Ближе к утру услы­шали приглушенные голоса, дребезжание оружия и шум моторов. Мы поняли, что присоединились к арьергарду. Все вместе двинулись, как призраки, дальше в плотном тумане по бесконечным лугам, ускорив шаги, вышли на шоссе. Утром туман рассе­ялся. Мы подошли к обочине деревни, поставили орудие в уличный капонир и залегли спать. Спали до тех пор, пока голод не пробудил нас. Наступил вечер. Было тихо на этой далекой земле. Вечерние звезды сияли над холмами. В небо взвилась крас­ная ракета. Ее след ушел далеко к звездам, потом она рассыпалась и упала на землю. Русские заняли Буяновичи.

Мы видели бесконечные цепи их черных силу­этов близ деревенских домов над холмами. Войска противника медленно приближались к нам, фигуры солдат вырастали на горизонте. Через наши головы полетели снаряды. Раздались выстрелы из винто­вок. Над горизонтом взвились серые, белесые, жел­то-коричневые облака дыма. Вздыбилась земля, за­трещали пулеметы. Мы не стреляли. Волны против­ника шли на пехоту и сокрушали все на своем пути. По радио прозвучал приказ на отступление. Мы осознавали этой бой как какой-то фантастический спектакль.

Согласно приказу мы быстро начали отступать, отрываясь от врага. Остановились в деревне. Раз­очарованно взяли орудия на передок и затащили в канаву деревенской улицы. Ранним утром мы уже шли форсированным маршем, переходящим в бес­порядочное бегство. Однако не видели ни одного русского. Мы убегали, ведя на поводу своих лоша­дей. Часть орудий пришлось подорвать, чтобы они не достались врагу.

Мы шли на запад, не зная, куда и с какой целью идем. Марш был очень тяжелым. Бессонные ночи имели свои последствия, висели как свинец в на­ших членах, мысли путались от жары и истощения. Солнце закрыло тучи, и начался беспрерывный за­тяжной дождь. Улицы превратились в болота, мок­рые плащ-палатки и шинели больше не защищали нас. Мы скользили, спотыкались, падали, вскакива­ли и шли дальше. Русские беспрерывно следовали за нами, а мы еще не вышли из пределов нейтраль­ной полосы. Только к полудню достигли деревни Дуброво.

Там нас ожидала полевая кухня с горячей едой. Но она была прокисшая и несъедобная. Солнце вы­шло из-под бегущей армии облаков. Быстро высы­хали дороги и луга. Мы поставили свое орудие в по­ле между снопами в ожидании темноты.

Перед нами простиралась цепь коричневых хол­мов, колеблющихся в дрожащем воздухе. Среди них разрывались отдельные снаряды. Наши дозоры от­ходили все дальше, однако русские держались в от­далении.

Сумерки окутывали холмы, долины и отдельные деревья в мрачные покрывала. Было прохладно. Де­ревня Дуброво позади нас полыхала от охвативших ее пожаров, и золотое зарево поднималось в ноч­ное небо. Мы шагали за грузовиками в темную без­звездную ночь.