Беспощадная страсть

Он подхватил корчившегося Газавата, Дотащил до кресла, назначение которого определил сразу, едва увидел, швырнул в него Николая и пристегнул за руки и за ноги специальными ремнями.

Глаза Милы сверкнули.

— Север! — закричала она. — Неужели после всего, что случилось, тебя еще интересует этот поганый героин?!

— Интересует! — взвизгнул Север. — Героин — это миллионы, это власть! И сейчас я вытрясу из Коляна все, что он знает! Все, что он имеет! До последнего гроша!

— Север! Если ты притворяешься, то прекрати! Немедленно прекрати! — На Милу накатило внезапное озарение: только сейчас ей пришло в голову, что Север, возможно, притворяется, хотя она не сумела бы объяснить, почему так подумала. — Романов нас предал, ты понял это?! Мы ничего ему больше не должны! Мы свободны от всех обязательств! Кончай Газавата и идем! Этот подонок давно заслужил смерть!

— Ну нет! — Север плотно вошел в роль. — Мне не нужна жизнь Газавата. А что Романов предал нас, я понял сразу! Только мне плевать на Романова, всегда было плевать! А Кольке я крепко припеку задницу, если он не расколется!

Север влепил Газавату пощечину.

— Эй ты, шкура блатная! Откуда у тебя дешевые наркотики?! Отвечай, пока тебя добром спрашивают!

— Да пошел ты! — собравшись с силами, выдал Николай.

— Ну держись, сука! — Север обернулся к Миле. — Как эта штука включается, знаешь?! «Электрический стул» этот?!

— Я не скажу! — отрезала Мила. — Я не позволю тебе пытать человека ради сраных баксов! Убей его и идем!

— Ах, не скажешь?! Ладно, обойдемся домашними средствами!

Север вскинул «Кедр» и одиночным выстрелом разнес Газавату коленную чашечку.

— А-а-а, гондон! — дико заорал Газават. — Ну, погоди, отморозок траханый! Сейчас приедут мои ребята и ты получишь по полной программе! Тогда уж я повеселюсь!

Как раз в этот момент со стороны ведущего к особняку шоссе донеслись взрывы и звуки пальбы.

Север осклабился.

— Твои ребята не приедут! Потому что мои ребята их сейчас в аккурат поджаривают! А я поджарю тебя!

Он отбросил пистолет-пулемет и принялся судорожно искать кнопку включения «электрического стула». Наконец нашел, хотя ее и трудно было различить на стене.

— Вот она, родная! — воскликнул Север, дыша свирепой радостью. — Теперь отведай собственного блюда, Газаватушка!

Он пустил электричество. Тело Николая задергалось, забилось в конвульсиях. От воплей бандита, казалось, сейчас лопнут барабанные перепонки.

— Север, оставь его! — закричала Мила. — Что ты с собой делаешь, в кого ты превратился?! Ты же всегда стоял за справедливость, ты даже был добрым! Зачем ты становишься зверем?!

— А в этом мире нельзя быть добрым! — рявкнул Север.

— Раньше ты думал иначе!

— Раньше я был дураком!

— Но ради чего ты мучаешь этого урода?! Неужели действительно только ради того, чтобы стать наркобароном, чтобы наживаться на чужой беде?! Неужели только ради денег?!

— Именно ради них!

— Не верю! — жалко выкрикнула Мила — ее моральные силы были уже на исходе.

— А это уж твое дело, телка! — бухнул Север, словно тупое шило воткнул.

У Газавата началась неудержимая рвота. Его выворачивало и выворачивало, а вскоре вместо полупереваренной пищи он изверг из себя слизь пополам с кровью.

Север выключил электричество.

— Еще сдохнет раньше времени! — прокомментировал он свои действия.

Газават был в сознании. Свинцовыми от боли глазами он посмотрел на своего палача.

— Ничего я тебе не скажу, Север, — произнес бандит почти спокойно. — И знаешь, почему? Потому что, если я скажу, ты меня сразу убьешь. А в загробную жизнь я, извини, не верю. Я очень хочу еще пожить на этом свете. Мои пацаны сюда все равно прорвутся. Я их дождусь.

— Я сделаю тебя полным калекой! Тебе жизнь станет не в жизнь! — взвился Север.

— Ой, напугал! — слабо улыбнулся Газават. — Сейчас хирурги творят чудеса. Пересаживают любые органы. Если я выживу, врачи на Западе так меня починят — стану лучше прежнего. За деньги там все можно. А уж доноров мне братва найдет каких угодно — Россия большая, и в ней много лишних двуногих. Миллионы никому не нужного быдла, которое даже заработать толком не умеет. Так что доноры будут — любые и в любом количестве.

— Ты все равно не выживешь! — заорал Север. — Лучше сразу колись! Тогда умрешь легко!

— Ну нет! — хмыкнул Газават. — Молчать — моя последняя надежда. А боли я почти не боюсь. Мне даже объяснили, почему. Хочешь, тебе объясню?

— Объясни! — Север заинтересовался.

— Как мне говорили, центр боли в мозгу человека находится рядом с центром сексуальности. У меня центр сексуальности очень развит. Видимо, за счет центра боли. Поэтому пытай меня сколько угодно — бесполезно.

— Ты врешь! — Север клокотал. — Ты нарочно затягиваешь базар, чтобы оттянуть начало новой пытки!

— Повторяю: пытать меня бесполезно.

— Говори, откуда героин!

— Не скажу. Пока я молчу, я нужен тебе живым. Так что продолжай свои забавы.

— Север! — опять позвала мужа Мила. — Ты можешь оставить его в покое хотя бы ради меня?

— Тебе его жалко?! — взбесился Север.