Беспощадная страсть

Они остановились у первого же телефона-автомата. Белов уверенно набрал чей-то номер. На другом конце провода ответили не сразу — все же было еще слишком рано.

— Всеволод Романович? — сказал Север в трубку. — Здравствуйте. Извините, что разбудил. Я хочу передать вам привет от московского брата.

— Где вы сейчас находитесь? — быстро спросил жесткий голос.

Север назвал улицу, на которой они с Милой стояли, и добавил:

— Мы с дороги. Нам бы отдохнуть, почиститься, прийти в себя. Дорога была долгой и непростой.

— Учтено! — заверил незримый собеседник. — Оставайтесь на месте, я немедленно подъеду.

— Вы ничего не забыли? — вдруг как бы смутился Север. Мила, прекрасно слышавшая весь разговор, напряглась.

— Забывчивость — мой крест, к сожалению! — отреагировал Всеволод Романович непринужденно. — Но я уже все вспомнил. Ждите!

Раздались короткие гудки. Мила опять расслабилась. По тому, как спокойно воспринял последнюю фразу Север, девушка поняла, что это был просто дополнительный пароль.

— С кем ты разговаривал? — спросила Мила мужа, едва он повесил трубку.

— С начальником городской милиции, — отозвался Север неохотно. — Сейчас он приедет и устроит нас.

— А как ты его узнаешь?

— Я знаю номер его машины.

Вскоре неподалеку остановились неприметные «Жигули». Север решительно направился к автомобилю, открыл заднюю дверцу, посадил Милу в салон. Сам сел спереди, рядом с водителем — мужчиной, одетым в штатское, но выправкой напоминавшим военного, — Мила это сразу отметила.

— Всеволод, — протянул Белову руку мужчина. — Можно без отчества. А вас?

— Северьян. Лучше просто Север, — представился Белов. — А жену мою зовут Мила.

— Очень приятно, — полуобернулся Всеволод. — Наслышан об обоих. Но ведь вас, Север, вроде как убили? — Он хитро прищурился.

— Вроде как, — пожал плечами Белов. — Иначе Валентин вряд ли предложил бы вам связаться со столь жуткой личностью. А так — полная конспирация.

— Ладно, едем! — вздохнул Романов после паузы. — Здесь недалеко. Здесь все недалеко…

Ехали действительно недолго. Всеволод остановился у бокового подъезда огромного многоквартирного дома, выстроенного углом. Подъезд, куда пригласил Беловых их провожатый, располагался возле «острого угла» незамкнутого треугольника.

Романов провел своих гостей куда-то под лестницу, пару раз свернул и остановился перед неожиданно оказавшейся здесь, почти неотличимой внешне от соседних стен дверью.

— Проходите, — предложил Всеволод, отпирая дверь. Беловы вошли и принялись осматривать уютную прихожую. Они с трудом скрывали удивление.

— Хата куплена мной на имя подставного лица — человека, не существующего в природе, — сказал Романов, входя следом за Беловыми и запирая квартиру. — О ее существовании знаю только я. Все документы на нее хранятся здесь же, я покажу. Здесь же и паспорта двух владельцев — мужчины и женщины тридцати и двадцати пяти лет соответственно. В них надо только вклеить ваши фотографии. Надеюсь, вы о них позаботились?

— Конечно, — кивнул Север. Мила вспомнила: их обоих фотографировал Павел перед отъездом с «фазенды». Так вот почему он хотел непременно отпечатать снимки до расставания с друзьями…

— Отлично, — продолжал Романов. — А то фотографироваться здесь, в городе, было бы неосторожно. Город не так велик…

— Да ясно, — перебил Север чуть досадливо. — А вот кто их вклеит так, чтобы без сучка, без задоринки? И с гарантией, что с них не сделают копию? По фотографиям нас можно опознать, если они окажутся в чужих руках.

— Насчет вашего опознания… — иронически усмехнулся полковник. — Учтите, ни в какую чертовщину я не верю. Валентин мне наплел про вас, что вы — вроде людей-невидимок, и блатные несут черт-те чего, а для меня вся эта черно-белая магия — просто шарлатанские выходки не в меру обнаглевших фокусников-недоучек. Я не имею в виду вас, но все же объясните…

— А никакой чертовщины нет, — перебил Север. — И никакой магии нет — ни черно-белой, ни красно-коричневой, ни жовтно-блакитной, ни серо-буро-малиновой в крапинку. Просто двое людей обладают особыми свойствами организма, подвластными пока лишь отдельным особям нашего дражайшего вида хомо сапиенс. И пара таких особей перед вами! — закончил Север с саркастической ухмылкой.

— С трудом верится… — обронил Всеволод.

— А вы отвернитесь, — предложил Север, — закройте глаза и попытайтесь мысленно, просто для себя, составить словесный портрет кого-нибудь из нас двоих — все равно кого. Тогда и судите.

— Думаете, не смогу? — ухмыльнулся Романов.

— Попробуйте, — повторил Север.

Полковник отвернулся. Некоторое время он простоял спиной к Беловым, затем вновь обратил к ним свое лицо. На лице этом отражалось такое неподдельное изумление, что Мила и Север едва не расхохотались. Но сдержались — еще обидится самолюбивый офицер.

— Ваши черты словно расплываются, когда их пытаешься вообразить… — пробормотал Всеволод. — Мешанина… Вспоминается только, что Мила — красавица неописуемая… Вот именно — неописуемая! — воскликнул он вдруг, удивляясь появившемуся в данном случае второму смыслу древней метафоры. — Как… как вам это удается?