Беспощадная страсть

Данил тщательно обследовал все помещения. Его ждала еще одна радость — он обнаружил арсенал: пятьдесят пистолетов «ТТ» — новеньких, в заводской смазке — и солидный боезапас к ним. Дейнекин также попробовал запустить электротурбину, находившуюся до его появления в законсервированном состоянии. Получилось и это. Данил отбыл домой почти счастливым.

Правда, он пока не знал, как можно использовать неожиданную находку. Но в одном был уверен: никто, кроме него, о бункере не знает. Иначе лихие гэбисты давно нашли бы применение столь «ценному венику». А уж если с пятьдесят третьего года не хватились, то и не хватятся. Стало быть, Данил — единственный владелец подземного убежища. И это открывает перед ним массу возможностей.

Так называемая «перестройка» вместе с буржуазной демократией, «свободой», «правами человека» и прочей лживой пустословной мерзостью привнесла в Россию иные органически присущие рыночной экономике прелести: тотальный бандитизм, повальную проституцию, образование огромной массы безработных и бездомных. Именно эти факторы Данил решил использовать для собственного обогащения. План его был прост: набрать бригаду крепких, озлобленных и отчаявшихся мужиков из бомжей, закодировать их на верность, как его учили в КГБ, расселить в бункере, подтренировать, вооружить имевшимися там стволами и терроризировать город дерзкими налетами на удачливых коммерсантов, рэкетом, жесткой сутенерской практикой и любыми другими видами прибыльного бизнеса. Основные надежды Дейнекин возлагал на свой талант гипнотизера и кодировщика: он должен был обеспечить ему личную безопасность и пусть подневольную, но преданность будущих бойцов. А собрав достаточно денег, Данил собирался отвалить на Запад и уж там развернуться вовсю…

Жизнь немного скорректировала планы Данила. Приехав из Москвы и как следует осмотревшись, Дейнекин понял, что в городе уже имеется единая мощная бандитская структура, на которую работают все местные менты и воевать с которой куда опаснее, чем с ментами. Однако Данил быстро нашел свою нишу: сутенерство и торговля «живым товаром» — рабынями. Он сумел договориться с чеченами, находившимися тогда в жестокой конфронтации с Газаватом, о поставках им женщин для дальнейшей перепродажи. К тому моменту Дейнекин уже укомплектовал свою команду пятьюдесятью бойцами и подмял под себя всех профессиональных шлюх города. Он нашел и общий язык с Львивченко, обойденным милостями Газавата. И нарек себя романтической кличкой «Корвет» — в память о своей службе в морской пехоте…

Глава 25

Север подошел к двери своей квартиры — той самой, где ждала его Мила, — и обессиленно прислонился к соседней стене. Ему предстояла встреча с любимой женщиной — встреча после почти двухдневной разлуки, смертельного риска и изматывающей интеллектуальной игры с умным, беспощадным противником. Как хотелось Северу сейчас, когда все позади по крайней мере на сегодня, прижать Милку к груди, зарыться лицом в ее волосы и сказать: «Боже мой, как я устал, любимая! Как соскучился!»

Много чего они могли бы сказать друг другу… Если бы были нормальной семьей.

Север вздохнул. Они с Милкой — не нормальная семья, и нечего растравлять себя. А кроме того, будь они нормальной семьей, подобной ситуации — со смертельным риском, стрельбой, беготней по зловонным канализационным сетям, внедрением в омерзительную банду торговцев людьми — просто не возникло бы. Не нужна бы она была, подобная ситуация…

Север еще раз вздохнул. Надо собираться с духом. Надо снова быть сильным, жестоким, непримиримым… Надо.

Север позвонил. Едва открыв дверь, Милка бросилась ему на шею.

— Родной мой! Где ты был? Я едва дождалась, я чуть не умерла, пока ждала!..

— Заткнись. — Север поймал предплечья девушки и брезгливо оттолкнул ее от себя. — Работал я, — добавил он с кривой усмешкой.

Мила замерла, прижав правую ладонь к груди, словно громом пораженная. Она постоянно напоминала себе, каков он, новый Север, постоянно одергивала себя: «Осторожно, осторожно с ним, будь аккуратна, не раздражай, не зли» — и все же каждый раз столбенела после очередной его выходки.

— Ждала, значит? — продолжал Север. — Видать, манда у тебя чешется, терпежу нет? Ну что ж, идем.

— Север… — только и успела охнуть Мила.

Белов грубо сгреб ее, оттащил в комнату, швырнул на кровать. Девушка лишь стонала — затравленно и страстно.

…Завершив «любовь», Север откинулся на спину, закурил и словно задумался. Он молчал.

— Дай и мне сигарету, — попросила Мила, едва отдышавшись.

— Обойдешься. Возьми сама, — бросил Север лениво.

Мила перелезла через мужа, закурила, села на постели.

— Может, все же расскажешь… что нас ждет дальше? — робко попросила она.

— Расскажу, конечно, — отозвался он досадливо. — Куда ж ты денешься, узнаешь… Не пускать же тебя, дуру, вслепую на минное поле. Сама гробанешься и меня следом потянешь… Так что все узнаешь. Но сперва сготовь пожрать мужику. Совсем мышей не ловишь…

— Ой, да! — воскликнула Мила виновато. — Какая же я идиотка!..

— И за водкой сходи, — распорядился Север. — Расслабляться буду.