Беспощадная толерантность

— Мы предполагаем, что Кеслер… Скажем так… Вы понимаете, Виктор, я ведь могу открыть вам не больше, чем мне позволено…

— Хватит мямлить, земляк.

— Он их не за тех принял, — осторожно, почти робко, выговорил Сарториус.

— Твою мать…

— Очень хочется кофе, — совсем уже застенчиво сообщил Сарториус.

— Твою мать! — Лора всплеснула руками. — Да откуда ты взялся такой!

— Сами говорите — отсюда, — и Сарториус опять улыбнулся.

Машины были подержанные, зато дневной пробег ерундовый — Кеслер легко справлялся в одиночку. Второго механика ему пообещали сразу, но тот оказался пока не нужен. Вот когда бизнес раскрутится…

Джонни расцвел. В женском такси ему нравилось все, начиная с самой идеи и заканчивая скамейкой перед офисом. Он, правда, не курил, но все равно здорово было сидеть с девчонками, слушать их болтовню и поддакивать. Особенно когда приходила Стелла.

Джонни сам не понимал, что с ним творится. Его скованность вроде бы никуда не делась, он по-прежнему робел, но внутренне ему с каждым днем становилось легче и легче в окружении женщин. Он их, как раньше, любил всех сразу, и Стеллу в отдельности, и как раньше, опасался, только уже по-другому. Было немного страшно того неведомого, что они будили в нем самом. Он больше не боялся, что его стошнит. Напротив, Джонни мечтал, чтобы случилось нечто. Допустим, вдруг из гаража выскочит крыса, и испуганная девчонка бросится ему на шею. Пускай девчонке уже за тридцать и она совсем не принцесса — ну, вы поняли, — какая беда? Зато она своя в доску, прямо-таки родная, Джонни ей менял масло и фильтры и учил ее прогревать коробку передач перед выездом…

А Стеллу он тайком сфотографировал. Очень удобно оказалось залечь на крыше дома напротив — открывался прекрасный вид на ту самую скамейку. Джонни взял напрокат камеру с телевиком, рано утром занял позицию и нащелкал снимков: Стелла в движении, Стелла крупным планом, Стелла в дверях, Стелла через окно… Фотоохота, подумал он про себя. Снимки расклеивал дома по стенам — как трофеи вешал.

Стелла была доброй. Со временем Джонни заметил: остальные, хоть и тоже нравились ему, при ближайшем рассмотрении выглядели слишком жесткими, видимо, чересчур закалила их борьба за сушествование. А эта — добрая. Мисс Уорд тоже была очень добрая. Просто не каждому давала разглядеть свою доброту. Она ведь всю жизнь защищала таких, как Джонни — затюканных, несчастных, — и другие ее не интересовали. Перед благополучными людьми она не раскрывалась. А с Джонни она вела долгие беседы о его детстве и юности, расспрашивала о том о сем… Естественно, он не рассказывал ей всего. Иногда просто сочинял, привирал. Джонни знал, что ему-то раскрываться до конца никак нельзя. Он не хотел и тут прослыть педиком: это бы обрушило маленький уютный мирок, с таким трудом обретенный.

И тут его обрушила Стелла.

Время, когда приходилось лазать за запчастями по «разборкам» и кладбищам автомобилей, прошло: теперь механик-ремонтник Кеслер заказывал все по каталогу и просто отдавал список секретарю. В один несчастливый день Джонни то ли замечтался, то ли его отвлекли — и забыл внести в заявку пару позиций. Так, мелочовка, которую пришло время менять. Или не менять, на скорость не влияет. И не факт, что он забыл ее заказать. Может, забыл, как заказал.

Болезненно аккуратный во всем, что касалось работы, и столь же болезненно мнительный, Джонни прямо измучился. Забыл? Не забыл?

Он пошел к Стелле. А я твой список еще вчера в корзину бросила, сказала она. Но ты не переживай, заявка сейчас у мисс Фишер на подписи. Слушай, посиди тут пять минут, я за пончиками сбегаю, а потом найду там у нее, чего ты заказал, а чего нет.

Джонни согласился, конечно.

У исполнительной директорши мисс Фишер кабинета не было — тут отдельные места полагались только мисс Уорд и диспетчеру, да еще Кеслер мог считать своей территорией гараж с ремонтной ямой и будкой-мастерской. А у мисс Фишер так, закуток в уголке. Стол, кресло и несколько стеллажей, плотно заставленных файлами с документацией. Сама мисс Фишер была сейчас на выезде. Джонни подошел к ее столу, увидел папку, воровато оглянулся — и открыл. Не мог он ждать пять минут, надо было ему прямо сейчас понять, забыл — не забыл.

Вот она, заявка. Ура, все в порядке. Он все тот же Джонни Кеслер, четкий парень. А это что?.. А-а, это копии для головного офиса в Нью-Йорке, в двух экземплярах. Мы перед ними по всем позициям отчитываемся. Секундочку, секундочку… О-па…

А всего-то легкий ветерок от вентилятора случайно разворошил листы.

Джонни хорошо помнил номера деталей по каталогу. В заявке для поставщика они правильные. В первой копии «начальству» — тоже. А во второй — совсем нет. Хотя названия деталей те же! А номера… Группы цифр, не имеющие ничего общего с реальными запчастями.