Беспощадные клятвы (ЛП)

Это слишком много, даже для такого места, как это. Я думал, это будет стриптиз, не более того. Но я наблюдаю за тем, как она медленно раздвигает ноги, упираясь серебряным каблуком в сцену, и понимаю, что серебристо-серые трусики имеют разрез как раз там, где…

О боже.

Даже ее киска идеальна. Мягкая, розовая и сверкающая в свете со сцены, ее пальцы охватывают клитор, проникая между внешними складками, пока она медленно гладит себя. Я смотрю на нее, ошеломленный масштабами шоу, которое она устраивает. Ее спина выгибается, взгляд по-прежнему прикован ко мне, а пальцы на мгновение замирают…

А затем она раздвигает себя пальцами, демонстрируя всю эту влажную, интимную плоть зрителям внизу сцены, включая меня.

Я чувствую внезапное, пульсирующее возбуждение, которое пронзает меня, и мой член становится полным, почти болезненной твердости, когда я смотрю на великолепную женщину, извивающуюся на лаунже, ее пальцы снова теребят ее клитор, когда она обнажает свою киску перед морем глаз, наблюдающих за ней, и я вижу, что она действительно мокрая.

И она все еще смотрит прямо на меня.

Не могу вспомнить, когда в последний раз я был так напряжен. Странное, почти ревнивое чувство охватывает меня. Мне хочется встать, подойти к сцене, схватить ее и стащить с нее так, чтобы никто не видел, затолкать в темный угол и упасть перед ней на колени, чтобы ощутить на языке вкус этой сладкой, влажной киски. И в то же время я хочу подойти к ней, раздвинуть ее ноги пошире, засунуть в нее свой пульсирующий член и трахать ее, пока все мужчины в комнате смотрят, пока…

Ткань на моем члене прохладно влажная, с кончика капает сперма, пульсация усиливается, когда моя рука сжимает бокал. Я никогда в жизни не видел ничего такого чертовски горячего, никогда не испытывал ничего подобного. Все мысли о том, чтобы уйти, вылетели у меня из головы, пока я смотрел, как она извивается и пыхтит на бархате под собой, как пальцы быстрее трутся о ее клитор, и с тусклым удивлением понимал, что она сейчас кончит.

Она не может… это не может быть реальностью, не так ли?

Это должно быть представление. Я говорю себе это, наблюдая за тем, как она напрягается, как ее тело выгибается дугой, что говорит мне о том, что она близка к кульминации, настоящей или притворной. И то, как она двигается, как открывается ее рот, чистое удовольствие на ее лице, когда ее ноги раздвигаются шире и она вздрагивает, стонет достаточно громко, чтобы это было слышно за музыкой…

Это не выглядит фальшиво.

Это ее работа, идиот, думаю я, наблюдая за ней, но не могу оторвать взгляд. Я никогда не видел ничего столь прекрасного, как ее лицо во время оргазма, как двигается ее идеальное тело в форме песочных часов, и все, о чем я могу думать, это как она будет ощущаться подо мной, как эти ноги будут обхватывать мои бедра, и ее влажная, горячая киска будет сжиматься вокруг моего члена, когда она кончит для меня…

Ее взгляд все еще держит мой. Он был моим все время, вплоть до того момента, когда она кончила и ее глаза закрылись, и мне кажется, что она кончила для меня, что все это было для меня…

Мой член опасно пульсирует, и я с ужасом понимаю, что очень близок к тому, чтобы потерять контроль над собой. Мой член путается в трусах-боксерах, ткань прилипает к нему, и я резко и немного болезненно отпиваю остатки виски, отталкивая стакан через бар к блондину, стоящему за ним.

Я знаю, что я не единственный мужчина в комнате со стояком, и от этого становится еще хуже. Я снова чувствую жжение ревности, горячее, злобное чувство по отношению к каждому мужчине, который сейчас хочет ее, и это не имеет ни малейшего смысла.

Я знаю, что это бессмысленно. Еще меньше смысла в том, что я чувствую злость, когда вижу, как победитель встает из-за покерного стола, с самодовольным выражением лица смотрит на сцену на свой приз, и я представляю ее с ним.

И еще больше, когда я понимаю, кто это или, по крайней мере, улавливаю суть, даже если не могу вспомнить имя этого человека. Трудно вообще о чем-либо думать, когда мой член пульсирует, вытесняя из головы все остальные мысли, кроме того, как отчаянно я хочу кончить, пока я смотрю, как мужчина идет к Николаю. Женщина сидит, ее ноги уже сомкнуты, и все, о чем я могу думать, это о том, что она, вероятно, все еще трепещет внутри, ее клитор пульсирует, а ее жар все еще сжимается вокруг моей ноющей длины…

Господи, я должен кончить. Я протискиваюсь сквозь толпу, не обращая внимания на Флинна, пока иду к указателю на мужской туалет, стараясь не думать о том, что лидер новой организации Братвы в городе тот, кто будет трахать ее сегодня вечером. Мы с Тео говорили о нем на прошлой неделе, о том, какие трудности он может вызвать… Но все эти мысли вылетают из моей головы лишь наполовину, когда я быстро прохожу через дверь в ближайшую кабинку, и моя рука тянется к молнии еще до того, как я полностью закрываю дверь.