Беспощадные клятвы

Мне не нужно все это дерьмо. Все, что мне нужно, это она, обнаженная и мягкая под моими руками, звук ее голоса, выдыхающего мое имя, когда я заставляю ее кончить. Все, что она делает в клубе, мне не нужно, чтобы хотеть ее. Я не представляю себе ничего из этого, когда мои бедра надвигаются на кулак, моя сперма бьет по кафелю, когда я выкрикиваю ее имя, представляю, как она откидывается на спину и стонет.

Все, что я вижу…это она. И впервые за долгое время в моей голове нет ничего другого.

* * *

Я в "Малиновом листе" ровно в одиннадцать, ищу Ашу, когда вхожу в теплый, пахнущий чаем и кофе воздух маленького магазина. Теперь я понимаю, почему она сказала, что ей здесь нравится, это уютное место, с темными кожаными креслами и деревянной мебелью, а также витриной с домашней выпечкой и сэндвичами к напиткам.

Как только я вхожу, я вижу Ашу, и мое сердце замирает в груди так, как я и не думал.

Я никогда раньше не видел ее в уличной одежде, только в тяжелом шелковом халате, который она носит в клубе, и в нижнем белье под ним. Аллан и Флинн посмеялись бы надо мной, если бы услышали, как я говорю вслух, что, по-моему, в тот момент, когда я впервые вижу ее в таком виде, одетую как обычная женщина, она выглядит красивее, чем в том наборе кожаных ремней, который был на ней в ту первую ночь в клубе.

На ней светлые джинсы и белая футболка, блестящие черные волосы собраны в высокий хвост, и, похоже, нет никакого макияжа, кроме тонкой темной линии вокруг глаз и туши для ресниц. Ее губы нежно-розового оттенка без помады, которой она пользуется в клубе, и мне вдруг до боли захотелось прижаться к ним. Я никогда не видел, чтобы рот женщины выглядел таким мягким и манящим.

Перед ней на столе лежит книга, и я пользуюсь моментом, чтобы насладиться ее видом, зная, что как только она увидит меня, я должен быть профессионалом, которого она ждет, а не мужчиной, стоящим здесь и страстно желающим женщину, к которой он не должен прикасаться, и никогда не сможет.

Заманчиво просто стоять и смотреть на нее, но я не могу делать это вечно. Я иду к ее столику, прочищаю горло, когда приближаюсь, и Аша поднимает глаза. На одну короткую секунду, пока она осознает, что это я, я вижу, как расширяются ее темные глаза, как мерцает желание, которое совпадает с моим взглядом, когда она окидывает меня взглядом, темные джинсы и черная футболка, мотоциклетные ботинки и кожаная куртка, моя самая удобная одежда.

А потом ее лицо разглаживается, и она дарит мне приятную улыбку, которая ничуть не выдает того, о чем она могла подумать при первом взгляде.

— Финн. — Она закрывает книгу и убирает ее в сумочку, прежде чем я успеваю увидеть, что именно она читала. — Как раз вовремя. Какой хороший мальчик.

В ее голосе звучат дразнящие нотки, и я чувствую, как мое лицо мгновенно нагревается, это раздражает меня, потому что я знаю, что именно такого подъема она надеялась добиться от меня. Это еще больше усугубляет ситуацию, потому что жар на моих щеках, не единственное, что поднимается при звуках ее хриплого голоса, произносящего эти нелепые слова в мой адрес. Последнее, что мне нужно, это эрекция посреди этой кофейни.

— Я вижу, ты уже выпила. — Я указываю на ее чашку с кофе, когда сажусь, на стоящую кружку, из которой она сделала всего несколько глотков, а пенка все еще плавала на ней. — Что-нибудь порекомендуешь?

— Зависит от того, что тебе нравится. — Она тянется к кружке, и от вида ее губ, прижатых к краю, у меня начинает кружиться голова. Она точно знает, что делает, судя по тому, как ее темные глаза встречаются с моими.

Ты сказала, что мы должны быть профессионалами в этом деле. Я хочу сорваться на нее, прорычать эти слова, но это означало бы признать, что она меня достала, а я уверен, что именно этого она и хочет.

Она станет моей смертью, я в этом уверен. И я начинаю сомневаться, что это был правильный путь.

— Я люблю кофе. — От нее пахнет пралине и ванилью, и все, о чем я могу думать, это о том, что почувствовал бы их на ее языке, если бы поцеловал ее прямо сейчас.

— Дай угадаю, — говорит она, слегка закатывая глаза, когда ставит чашку. — Черный, как твоя душа.

— Я не собирался этого говорить. — Я сужаю глаза. — Вообще-то мне нравится думать, что я приличный человек.

— Ты работаешь на ирландских королей. — Она коротко смеется. — Тот, кто работает на подобные организации, не может быть порядочным человеком. Да и не может. Ты можешь попытаться, но они всегда будут выжимать из тебя все, что можно.

На это я поднимаю бровь.

— Это то, что ты думаешь о Николае? — Спрашиваю я с любопытством. — Он не порядочный человек?

Она поджимает губы, и я вижу, как напряглись ее плечи, вызвав во мне еще одну из этих идиотских вспышек ревности. Что бы ни произошло между ними, она еще не совсем смирилась с этим, и мне интересно, думает ли она о нем так, как я думал о ней вчера вечером, когда пытался отправится за Клэр… Если он в ее голове всякий раз, когда она пытается насладиться другим мужчиной.