Беспощадные

«Что делать?» – с отчаянием думал Корней, медленно двигаясь дальше. По всему выходило, что, чудесным образом разбогатев, он вдруг оказался в положении, когда это ровным счетом ничего не дает. С другой стороны, если есть деньги, можно найти и выход. В этой стране все покупается и все продается. Сотни людей сделали свое состояние на крови. По-другому разбогатеть почти невозможно. Постепенно он успокоился и пришел к выводу, что все не так страшно. Родителей у него нет, жены тоже. Следовательно, никто и искать не будет. Он ляжет на дно, отсидится где-нибудь, справит себе другие документы и рванет на другой конец страны, хотя бы в тот же Владивосток. А там, немного освоившись, можно оформить загранпаспорт и вовсе свалить из страны.

За размышлениями Корней не заметил, как дошел до шоссе. Выйдя на обочину, огляделся и поднял руку. Серебристый «Опель», за рулем которого сидел молодой парень, мигнул правым поворотом, но, тут же увеличив скорость, пронесся мимо. Следующая машина почти выехала на встречную полосу. Остальные так же промчались мимо. От досады Корней поддел носком кроссовки лежащую на обочине банку из-под пива и направился в сторону от Москвы. Он знал, где-то недалеко находится село. Жара стояла такая, что, казалось, еще немного и лопнет разогретая на солнце голова. Ремень сумки нещадно резал плечо, пот застилал глаза, даже начало подташнивать. Неожиданно до Корнея стала доходить вся абсурдность положения – он идет один вдоль дороги с сумкой, набитой безумными деньгами.

«Дебил!» – прошептал Корней и свернул в заросли кустарника. Отойдя от шоссе, огляделся, поставил сумку на землю, открыл ее, отбросил в сторону комбинезон и с минуту завороженно смотрел на упакованные в пачки доллары. Потом торопливо взял несколько из них и стал рассовывать по карманам. Он решил взять денег на то, чтобы вернуться в Москву, найти квартиру, а потом приехать за остальными. «Стоп, – неожиданно осенило его. – А что если после того, как найдут тела Димки и Руслана, сюда приведут собаку? Тогда она точно возьмет след и найдет сумку!» Корней вздохнул, разорвал одну упаковку, вынул несколько стодолларовых купюр и положил в карман. Остальные деньги вновь засунул в сумку, застегнул ее и вернулся обратно на шоссе.

Подпрыгивая на выступающих из земли камнях, «Нива» скатилась к ручью, фыркнула словно конь, которому в ноздри попала вода, переехала на другую сторону и стала карабкаться в очередную гору. Сопротивляясь силе всемирного тяготения, пассажир вцепился в дверную ручку и слегка наклонился вперед. Дорога повернула влево и пошла вдоль склона. Водитель, молодой чеченец с большими, словно маслины, глазами и чисто выбритым подбородком, увеличил скорость и покосился на пассажира. Тот молча терпел, в глазах его стояла смертельная тоска. Водитель знал, у этого человека стряслась беда, и надо ехать быстро, но аккуратно, как просил сидевший сзади Уматгирей Алхастов, дальний родственник по линии отца. Парень волновался, понимая, что седой чеченец, сидевший рядом, – очень большой человек. Да и так было видно: кто другой поедет в горы в дорогих костюме и туфлях, сняв лишь галстук и расстегнув верхнюю пуговицу синей рубашки.

Страшная вибрация не давала возможности разглядеть детали лица родственника. Когда же водитель перевел взгляд на дорогу, то понял, что скорость слишком велика и в поворот ему не вписаться. «Нива» съехала с дороги. Парень интуитивно зажмурился, но тут же взял себя в руки и открыл глаза. Машина с хрустом уперлась в куст орешника и встала.

В последний момент пассажир с трудом успел выставить вперед руки, чтобы не врезаться головой в лобовое стекло.

Водитель торопливо выжал сцепление, бросил на пассажира испуганный взгляд и повернул ключ в замке зажигания. Захлебываясь самодельным бензином, двигатель чихнул и надрывно взревел.

– Ты совсем недавно научился ездить? – поморщился пассажир.

Парень сделал вид, будто не расслышал, и тронул машину вперед. Однако дернувшись, она снова заглохла.

– Ты что, издеваешься? – строго спросил с заднего сиденья Уматгирей Алхастов.

Коротко стриженный, с покрытой нижней частью лица трехдневной щетиной угрюмый чеченец встретил Закира в Беное. Он должен был показать дорогу в отряд его сына, полевого командира Аслана Гакаева. Самый старший среди детей и последний, сейчас он умирал. Закир едва успел прилететь в Москву из Лондона, как ему сообщили страшную новость. Сын был ранен не в бою и даже не подорвался на мине. При сборке взрывного устройства в лагере молодой чеченец допустил ошибку. Двоих моджахедов Аллах сразу забрал к себе, а его сыну еще предстояло мучиться. Закир не понимал, за что так прогневались на него небеса. За пятнадцать лет он похоронил всех близких ему людей.

– Заводи! – Уматгирей ударил кулаком в спинку сиденья водителя. – И не надо сейчас ехать вперед. Разве не видишь куст? Ты ведь не на танке.