Беспощадный

— Я ничего не совершила.

— А я совершил? — спросил он, блеск его глаз стал еще более зловещим.

— Мне известно, что вы грабили здешние почтовые экипажи.

— Вот, значит, что вам известно, — произнес он с новой издевкой. — А почему вы так уверены?

Шей собралась было отвечать, но остановилась. Действительно, почему? Потому, что когда-то его осудили как вора? Потому, что клерк в Кейси-Спрингс рассказывал о грабежах по всей округе? Потому, что он держит ее здесь против ее воли? Ну а что, если ее пленение не имеет ничего общего с грабежами?

Наверное, она сделала скороспелые выводы. А что с ним было раньше? Что, если он был тогда невиновен? А вдруг он и сейчас невиновен? Но тут его рот опять искривился, и она все поняла. Он провел ее, как дурочку. Увидел, что она сомневается, и подыграл ей. А теперь потешается над ней, теперь показывает, что он и в самом деле тот злодей, за которого она его поначалу приняла.

— Это вы нападали на экипажи, — наконец произнесла она неуверенным голосом.

— Разумеется, — беспечно ответил он.

В ней вновь закипал гнев. Раньше ей никогда не приходило в голову кого-нибудь ударить, но именно это желание у нее сейчас возникло.

— Зачем же вы позволили мне сомневаться?.. Подобие улыбки исчезло с его лица.

— Это не важно, мисс Рэндалл. А теперь я даю вам ровно четыре минуты, прежде чем мы вернемся в хижину.

Наблюдая за тем, как Шей направилась к густым зарослям кустарника, Рейф пожалел, что жестоко с ней обошелся. Он не предполагал, что так выйдет. Думал, она швырнет ему в лицо то старое обвинение, услышав вопрос, откуда ей известно, что именно он грабил экипажи. Но тут в ее глазах промелькнуло сомнение, будь оно проклято, тронувшее его так, что даже вспоминать об этом не хотелось. Он чуть было опять не стал человеком, и в груди его затеплилась надежда. Но ему не нужны ее сомнения. Не нужна ее жалость. Только не от той, которая носит фамилию Рэндалл.

И поэтому он раздавил ее, как давят насекомое, — бездумно и небрежно. И причинил ей боль.

А теперь он глаз не сводил с головы девушки, с тонких каштановых волос, похожих на шелк. Так он наказывал самого себя. Вряд ли она попытается сейчас бежать. Слишком умна для этого. Она дождется удобного момента, и тогда, как он подозревал, никакие дикие звери не смогут ее удержать.

Рейф проклинал себя, проклинал чистоту и незащищенность девушки, выбившие его из равновесия. Он твердил себе, что это всего лишь игра, и сам тому не верил. Господи, до чего ему хотелось узнать о ее отношениях с человеком, которого он презирал всей душой, а она так ничего и не рассказала. Потому что знала: он использует ее рассказ, чтобы навредить Джеку Рэндаллу.

Тайлер закрыл на секунду глаза, стараясь укрыться от неприятной правды. Ради справедливости он готов использовать эту девушку и вообще кого угодно. Ни о чем другом он думать не может, особенно о том, что на сей раз он сам попирает справедливость. Если и были у него сомнения, то они рассеялись, стоило ему взглянуть на свою руку.

Рейф почувствовал приближение девушки. Его чувства обострились с той минуты, как она здесь появилась. Даже не взглянув на нее, он поднял ведро и направился к хижине, зная, что у пленницы только один выход — последовать за ним.

* * *

Шей наблюдала, как он мечется по комнате. Сердце подсказывало ей, Тайлер хочет здесь остаться, и она решила, что это из-за нее. Она взглянула на единственную кровать и забеспокоилась.

Тайлер, не обращая на нее внимания, быстро выбрал несколько банок с едой и вынул нож, висевший в ножнах у пояса. Потом распахнул окно, но уже наступили сумерки, и окутавшие Тайлера тени сделали его еще больше отстраненным и загадочным.

Шей жалела, что так плохо его понимает. Ей до сих пор не встречались такие замкнутые, непроницаемые типы. Ни его лицо, ни глаза почти ничего не выдавали, а ведь она всегда отличалась хорошей прозорливостью в отношении знакомых. Пару раз ей почудилось, что в нем промелькнула искорка юмора, которую он сразу же загасил. Возможно, ее просто подвело воображение, уж очень ей хотелось увидеть, как светлое чувство взяло верх над глубоким, неукротимым гневом, который он даже не пытался скрыть.

И сейчас он тоже не прятал его под вежливой маской, пока вскрывал ножом банки и подчеркнуто мягко ставил их на стол, словно сдерживаясь, чтобы не грохнуть их со всего маху. Он напоминал Шей злобного раненого тигра. Насмешливо поклонившись, он протянул девушке ложку, а сам повернулся и вышел вон, захватив с собой несколько банок Но в комнате все равно ощущалось его присутствие, оно подавляло Шей, как подавлял гнев, который исходил от него. Ей захотелось последовать за ним, нарушить его одиночество, но гордость не позволила ей сделать этого.