Беспощадный дикарь (СИ)

Ухмылка, которую я ей дарю, острая и безжалостная. — Что это говорит о тебе, что позволишь кому-то, кто презирает тебя настолько, что я едва могу дышать рядом с тобой, сделать это? — Я скручиваю пальцы, зацепляя их в таком месте, что ее губы раздвигаются в беззвучном стоне, а ресницы трепещут и ее киска сжимается на моих пальцах, когда я ввожу их глубже. — Как далеко на самом деле позволишь мне зайти? Ты надеешься, что я сорву эту юбку и трахну тебя своим членом?

— Боже, просто заткнись и заставь меня кончить, Фокс, — вырывается у нее. — Блядь! Не останавливайся, я очень близка.

Неистовый гул вибрирует в груди, когда я прижимаю свою эрекцию к ее бедру, чтобы она могла ее почувствовать. Мэйзи впивается мен когтями, зарываясь лицом в шею и резкая боль заставляет вздрогнуть, посылая искру удовольствия вниз по позвоночнику. Она укусила меня в ответ. Когда она напрягается и кончает с приглушенным звуком экстаза, я смотрю на нее, пораженный не меньше, чем в ту ночь несколько недель назад.

Удовлетворение от того, что я сломал ее по-новому, оттеняется горечью, потому что так больше не может продолжаться — я слишком сильно хочу того, чем я ее дразнил. Один раз ошибка, два раза — плохая привычка. Трахать ее — единственное, что отказываюсь ей дать, даже если в моей голове проносятся тысячи фантазий о том, как я заставлю ее кричать, вгоняя свой член в тугое тепло.

Звонок звенит, когда я отступаю назад, видя, как она разбита. Ее красивые черты искажены в оргазмическом блаженстве от моих рук. Это пронзает мое сердце ледяным осколком. Я слишком сильно скатился вниз по склону, упустив преимущество, слишком увлекшись этой игрой.

Тяжело дыша и не обращая внимания на пульсацию в моем твердом члене, я делаю еще один шаг назад. Ее глаза наконец открываются, и она смотрит на меня сквозь ресницы. Очередная вспышка собственничества поднимает свою уродливую голову, и я стискиваю зубы, запихивая ее обратно, чтобы задушить, прежде чем она успеет полностью сформироваться.

Я провожу тыльной стороной ладони по своему рту. Мой голос звучит пусто, когда я нахожу слова. — Все здесь называют меня черной тенью. Они не ошибаются, Мэйзи. Когда ты называешь мальчика чудовищем достаточно много раз, это начинает прилипать. Все, к чему я прикасаюсь, превращается в пепел. Теперь это касается и тебя.

Задерживаю взгляд, а затем выхожу из кабинки, оставляя ее в точности так, как я предупреждал.

10 МЭЙЗИ

Последние несколько часов мои мысли были в хаотическом беспорядке, а на сердце было тяжело.

После того, как за Фокс захлопнулась дверь туалета, произошедшее сильно, задело. Я сказала, что мне все равно, но моя бравада улетучилась, как только он ушел. Я была разочарована в себе, что могла опуститься так низко сразу после того, как он надо мной издевался. Стоило ли оно того? Стыд пробежал по мне, когда я выскочила из кабинки и плеснула холодной водой на щеки. Это было бесполезно, то, что мы сделали, было написано на моем открытом лице и я не могла скрыть ни этого, ни того, как сильно наслаждалась этим.

Все было точно так же, как в ту ночь на вечеринке, вплоть до того, как он ушел. По крайней мере, в этот раз не пришлось выходить на улицу перед толпой людей, которые знали обо всем, просто взглянув на меня.

Я никогда не была человеком, который уклоняется от своих желаний, но то, что я продолжаю трахаться с ним, когда он мучает, гложет меня.

Сегодня было такое дерьмовое шоу.

От жгучего унижения из-за того, что я не была готова к уроку и не объяснила, как мои готовые задания пропали из сумки, до шепотков и взглядов в сторону, которые впивались мне в спину, когда проходила мимо. Обнаружение беспорядка в машине, а затем жестокие насмешки в обеденном зале. В довершение всего в туалете я попыталась встретиться с Фоксом лицом к лицу, потому что не собиралась просто так спускать это с рук. Мне надоело терпеть его дерьмо. Его вмешательство в школьные задания раздражает меня гораздо больше, чем то, что произошло после, но все это — одна большая куча дерьма на моих плечах.

Это было чудо, что я продержалась до последнего урока на автопилоте, не поднимая головы, пока не смогла сбежать. Я продолжала заниматься йогой, которую вела в студии в оздоровительном центре, радуясь, что в этот день мне разрешили воспользоваться машиной Холдена, а не рассчитывать на то, что кто-то подвезет. Хотя, если бы я не села за руль сегодня, его машина не стала бы местом одной из отвратительных выходок Фокса, и я остановилась, чтобы почистить ее перед первым занятием. Он никогда не узнает.

Остаюсь на уроке как можно дольше, чтобы выместить свое дневное разочарование, избегая идти домой, где, я уверена, мои родители уже узнали о задержании. Если они узнают, чем я еще занималась на территории школы, они просто лопнут от злости.