Беспощадный. Ко времени моих слез

Мать Яны оказалась очень похожей на дочь, разве что носила другую прическу, покороче, и разрез глаз у нее был чуть иным. Косметикой она практически не пользовалась, поэтому в свои сорок семь лет выглядела на тридцать, как старшая сестра Яны. Тарасову она понравилась сразу, с первых же минут знакомства, и, почувствовав его расположение, Галина Ивановна ответила тем же. Наблюдавшая за беседой Яна вздохнула с тайным облегчением. Она любила свою строгую маму, но побаивалась ее оценки.

А вот отец девушки Виталий Евгеньевич произвел на Тарасова впечатление человека недалекого, высокомерного и напыщенного. Он не говорил, а вещал, часто не заканчивал начатую фразу, словно забывал, о чем говорил, умолкал, застревая взглядом в неведомых далях, и переводил разговор на другую тему. Узнав, что Тарасов – полковник «отдела спецопераций», он одобрительно похлопал его по плечу и сказал с барской небрежностью:

– Мы тоже служили в армии, звездочки старшего лейтенанта получили. Так что знаем, что такое дисциплина.

А Тарасов вдруг понял, что этот человек до сих пор продолжает оставаться «старшим лейтенантом» в жизни, достигнув «генеральского» положения. Его «благодетелю» Геннадию, рвущемуся к власти через легализацию криминального бизнеса мафии, было легко держать в узде старшего Гладышева, привыкшего не быть, а казаться хозяином положения.

Яна, заметив скользнувшую по губам друга улыбку, сказала виноватым тоном, когда они остались одни:

– Извини, папа такой… невоспитанный.

– Почему же мама не занимается его воспитанием? – покачал головой Владислав.

– С ней он ведет себя по-другому.

– Тише воды, ниже травы?

– Он любит ее.

– Верю, у тебя красивая мама. На самом деле я не осуждаю твоего родителя. Какой есть – такой есть. Но все же до сих пор не понимаю, почему он симпатизирует Геннадию.

Яна отвернулась.

– Я уже говорила: Геннадий купил ему место в совете директоров компании, и с этого момента он… находится под влиянием. А убедить его в этом невозможно.

Тарасов прищурился.

– Ты его дочь, вот и защищаешь.

– Ты не все знаешь…

– Чего я не знаю?

– Когда я ему сказала, что у меня… есть ты, – пробормотала Яна, – он устроил жуткий скандал!

Владислав помедлил, обнял ее.

– Как же тебе удалось замять скандал?

Яна слабо улыбнулась.

– Мама помогла. Не знаю, о чем они там говорили, однако наутро он даже не вспомнил о тебе. Будто ничего не произошло. И сегодня вел себя на удивление спокойно.

– Кажется, я не ошибся в своей будущей теще, – засмеялся Тарасов. – Ну, что, будем наряжать елку?

Яна ткнулась ему лицом в шею, обняла, замерла на несколько секунд, потом отстранила и побежала в ванную. Крикнула оттуда:

– Доставай игрушки, я сейчас.

– Где они лежат?

– На антресолях, на веранде.

Через полчаса елка стояла на специальной подставке в гостиной, сверкая шарами и гирляндами. Яна занялась столом, Владислав сходил в магазин докупить кое-что из мелочей. В девять часов вечера они сели за стол, открыли шампанское и начали провожать старый год, чувствуя себя легко и свободно. Ни она, ни он не знали, что ждет их в наступающем году, какие сюрпризы приготовила судьба, но оба верили, что им удастся преодолеть все препятствия, победить всех врагов и добиться исполнения всех желаний.

В одиннадцать с минутами Владиславу позвонил веселый Гроза и поздравил с Новым годом. Как оказалось, вся команда Тарасова собралась на квартире у Хана и веселилась, как могла. Судя по возгласам, доносившимся из телефонной трубки, среди мужчин были и женщины.

Улыбаясь, Владислав передал Яне привет от подчиненных, вспомнил о воеводе, хотел было позвонить ему, но опоздал. Николай позвонил на несколько мгновений раньше:

– У вас все в порядке, полковник?

Тарасов вспомнил свое недавнее приключение во дворе собственного дома, настроение упало.

– В общем, все нормально, отмечаем… Поздравляю вас с наступлением… или что-то случилось?!

– Тяжело ранен князь.

До Владислава не сразу дошел смысл сказанного.

– Князь? Какой? Всеслав Антонович?!

– Он должен был встретиться со вторым князем и собрать сход. Его нашли час назад на пустыре в Бутове, без сознания. Четыре пули в груди. Его добивали в голову, но пуля прошла по касательной.

– Четыре пули!..

– Одна в сердце.

– И он еще жив?!

– Всеслав Антонович посвящен в некоторые тайны мастеров жизни, поэтому он и остался жив. Сейчас он находится в реанимации в Склифе.

– Я поеду к нему!

– Отставить, полковник. Вы ему ничем не поможете. С ним мои люди. Звоню же я вам с тем, чтобы еще раз напомнить об осторожности. Охота началась серьезная, и надо быть готовым ко всему.

– Без предательства не обошлось, я уверен. Кто-то из наших работает на Махаевски. Я не хотел вас беспокоить, – Тарасов понизил голос, – но днем на меня напали…

Воевода ответил не сразу:

– Напрасно вы мне не доложили сразу. Как вам удалось выкрутиться?

– Мне помог очень интересный тип, явно не простой прохожий, а человек боя. Обещал встретиться.

– Странно… мы никого для вашей подстраховки не посылали… ладно, разберемся. Сколько их было?