Беспощадный Лёд

У Лиама грязный ум, у Майка грязный рот, поэтому их тандем — это редкое попадание в десятку. Они подзадоривают друг друга, подталкивают сильнее, быстрее, больше. Накручивают кульминацию.

Но существует идея-фикс, к которой они возвращаются чаще, чем к любой другой — Майк, трахающий Лиама без презерватива. Майк даже не успевает толком поразмыслить об этом, они, мать твою, постоянно об этом говорят. Эта идея настолько порочная, что практически накаляет воздух.

К тому же чертовски глупая.

Есть потенциально опасное, а есть очень опасное. Майк в первую очередь не может служить гребаным примером безобидности: всю карьеру он долбит по лицам соперников сильнее, чем может получить в ответ, поэтому он не может назвать себя безопасным человеком, не выглядя при этом как проклятый лицемер. Он все еще пытается им быть с Лиамом.

Тонна херни, которой они занимаются, потенциально несет в себе некоторый риск. А если они облажаются? Если неправильно связать Лиама, то можно переусердствовать, нарушить процесс кровообращения, оставить синяки или разодрать кожу. Да, черт возьми, ему заранее не нравится разговор, который может возникнуть с Роджерсом, если Лиам придет на тренировку с наглядной демонстрацией последствий их бурных ночей. Ну, помимо отметин, которые, непосредственно связаны с сексом и на которые Роджерс старательно избегает смотреть. Однажды, увидев следы пальцев на бедрах Лиама, он покраснел и засмущался. Именно тогда они «сломали» его опекающий и ванильный мозг.

Если Майк очень грубо оттрахает Лиама перед игрой, то пацан даже не сможет сыграть по полной. Если ударит сильно, то повредит что-нибудь еще кроме кожи. Во всем существует элемент риска, но Майк осторожен и старается не пересекать границы. Он уверен в том, что делает — причиняет боль Лиаму так, как тот хочет сам. А на деле — не причиняя реального вреда.

«Без резинки» — совершенно другой вид безопасности. Да и опять же, Майк никогда особо не задумывался о безопасности секса, кроме очевидного. Он никогда к этому и не стремился, по крайней мере, во время секса с проникновением — уверен, его рекордам по оральному сексу доктора особо не впечатлятся.

Это здравый смысл, черт возьми, использовать презерватив с людьми, которых ты плохо знаешь. Майк может сосчитать на двух пальцах, сколько раз он трахался исключительно с одним человеком так долго, чтобы тесты на ИППП хотя бы логически показали отрицательные результаты, и эй, он не из тех парней, которые жалуются на презервативы. Конечно, без резинки было бы лучше, но он никогда не ставил свое удовольствие выше обрюхаченной женщины или положительного результата на сифилис. Так что он долбанный бойскаут.

Но тем не менее если он начнет отрицать, что с самого начала хотел трахнуть Лиама без гондона, с кайфом наблюдать, как из того вытекает сперма, затем засунуть пальцы в задницу, тем самым заперев ее в теле пацана, а потом облизать пальцы — ну, он будет проклятым лжецом. Лиам, кстати, назовет его так же ровно через секунду, потому что каждую чертову мысль, которая возникала у него в голове, Майк произносил вслух, находясь при этом по самые яйца в Лиаме. Грязный ум Лиама заразителен, и когда он начинает искрить глупыми сексуальными идеями, рот Майка, твою мать, следует за ним. Тем не менее все перечисленное он прекрасно держит в области фантазий.

Это, по-видимому, не взаимно.

***

В самый разгар марафона «Беспощадной кухни» Лиам поднимает животрепещущий вопрос. Майк считает, что большинство телепередач без сценария — это мусор, и «Беспощадная кухня» точно не исключение, но, если в шоу добавить еду, он будет смотреть.

— Это небезопасно, — со вздохом говорит Майк, не отрывая взгляда от телевизора.

— Да, но ведь это означает, что ты ни с кем не спал в течение… эм-м, шести месяцев… кроме меня, — возражает Лиам, а затем добавляет: — Черт, не смотри на меня так, я просто констатирую факт, Майк.

Майк ни на кого не смотрит. Майк не смотрит потому, что Лиам не употреблял слово «бойфренд» или что-то подобное глупое, но он прав — с тех пор, как Лиам бросил своего маленького межсезонного бойфренда, ни один из них не трахался на стороне, так что сексуальная моногамность, как сказал Лиам, является констатацией факта. И все же выходит так — шесть месяцев, почти целый гребаный сезон, Лиам проводит больше времени у Майка, чем у себя дома, соглашаясь со всеми установленными правилами и этой пресловутой долбанной сексуальной моногамностью. Все это рисует какую-то красивую домашнюю картину, о которой не особенно хочется думать.

— Ты можешь оставить в покое фразу «мы не бойфренды» до тех пор, пока не согласишься кончить в меня? — канючит Лиам, не дождавшись ответа.