Беспощадный любовник (ЛП)

– Конечно, – говорю я. – Звучит хорошо.

– Ладно. Тогда жду в десять часов.

– Хорошо. Спасибо, Патриция, – говорю я.

– Конечно. Скоро увидимся.

Я подъезжаю к квартире Патриции на углу Уиллоу-стрит в 21:45. Я приехала пораньше, потому что не была точно уверен, сколько времени мне понадобится, чтобы добраться сюда.

Она живет на двенадцатом этаже красивого здания из белого кирпича. Я поднимаюсь на лифте, затем стучу в ее дверь. Она сразу же открывает, одетая в розовый халат и пушистые тапочки.

– Привет! – говорит она. – Я еще не одета.

– Все в порядке! Это я пришла рано.

Я следую за ней внутрь.Никогда не видела ее квартиру раньше – она чистая и светлая, и оформлена так, что некоторые люди, кажется, инстинктивно понимают, где все не совсем совпадает, но все сочетается, чтобы место выглядело стильно и уютно, как настоящий дом. У нее в гостиной большая книжная полка, где все книги расставлены по цвету обложек, так что они размещены по полкам, как радуга, от красного до фиолетового.

– Присаживайся! – весело говорит Патриция.

Она указывает на безупречно белый диван с голубыми ацтекскими подушками. Не знаю, должна ли я подвинуть подушки или сесть на них. Кроме того, я боюсь испачкать диван или пролить бокал вина, который Патриция протягивает мне.

– У тебя такая милая квартира, – говорю я ей. – Как давно ты здесь живешь?

– Около года.

– Иисус. Я живу в своем доме почти всю жизнь, и думаю, что у нас всего, может быть, одна картина.

Патриция смеется.

– Я всегда говорила себе, что у меня будет свое жилье, никаких соседей по комнате. С камином, хорошей коллекцией обуви и прекрасным видом.

Она раздвигает прозрачные шторы, чтобы я могла выглянуть в окно.

– Зацени, – с гордостью говорит она.

И конечно же, между различными зданиями открывается вид на Линкольн-парк.

– Абсолютно идеально, – говорю я.

Патриция делает глоток вина, с удовлетворением глядя на зеленые верхушки деревьев.

– Вот почему ты мне всегда нравилась, – говорит она мне. – Ты трудолюбивая. Как и я. Мы знаем свои обязанности. Не думаю, что Мэйсон когда-нибудь повзрослеет и станет кем-то, на кого я смогу положиться.

– Но он заботится о тебе, – говорю я.

– Знаю, – отвечает Патриция. – Но я продолжаю пытаться изменить его. И ты знаешь, что в конце из этого ничего не выходит.

– Тебе лучше знать, чем мне, – я делаю глоток вина. – Думаю, что мои самые долгие отношения длились месяц.

– Почему так? – спрашивает Патриция, ставя бокал с вином на журнальный столик. – Ты знаешь, что ты прекрасна, Камилла. Как бы ты ни старалась это скрыть.

– Не знаю, – я качаю головой, слишком смущенная, чтобы встретиться с ней взглядом. – Просто занята работой и семейными делами.

– Иногда быть эгоистичным – это нормально, – говорит Патриция. – Вся моя семья – гребаный беспорядок. Это не помешало мне добиваться того, чего я хочу. Я собираюсь продолжать работать. Продолжать копить деньги. Добиваться чего-то. Если они хотят вечно оставаться в одном и том же цикле, это их проблема.

– В этом есть смысл... – говорю я, крутя тонкую ножку бокала между пальцами. – Для меня это сложно... Вику и моему отцу нужна моя помощь. И они этого заслуживают. Мой отец всегда много работал. Ему просто не повезло.

Патриция сочувственно кивает.

– Что ж! – говорит она. – В любом случае, ты можешь немного повеселиться сегодня вечером. Ты принесла одежду, чтобы переодеться?

– Нет... – говорю я, глядя на свои джинсы и футболку. – Я собиралась надеть это.

– На пляж? – она качает головой, затем хватает меня за руку и тащит в свою спальню. – Давай, глупышка. Можешь одолжить что-нибудь из моей одежды.

Шкаф Патриции так же хорошо организован, как и остальная часть ее квартиры. Она перебирает вешалки, вытаскивает несколько вещей, чтобы подержать их передо мной, затем кладет их обратно. В конце концов она достает комбинезон с принтом, который напоминает мне о подушках на ее диване.

– Надень это, – приказывает она.

– Э-э-э, – я качаю головой. – Без обид, но этот комбинезон напоминает мне тот, который носят малыши. Кроме того, как в нем писать?

– Просто опускаешь его, – смеется Патриция.

– Типа, до конца?

– Да.

– Значит, я совершенно голая?

– В принципе, да.

– Как я буду делать это на пляже?

– Просто… иногда нужно страдать, чтобы выглядеть сексуально, – сообщает мне Патриция.

– Это не похоже на хороший компромисс.

– Даже для Неро? – говорит она, бросая на меня озорной взгляд.

Блин, она действительно не успокоится.

– Особенно для него, – говорю я.

– Чушь собачья! – говорит Патриция. – Я знаю, что между вами двумя что-то происходит. Ты ни с того ни с сего стала ходить на вечеринки. Он спасает тебя от копов...

Я сжимаю губы, как будто это вдруг поможет мне стать лучшим лжецом.

– Выкладывай! – говорит Патриция.

Это не дружеский бокал вина. Она чертов следователь ЦРУ.

– Хорошо! – я кричу, срываясь, как будто меня пытают водой. – Мы поцеловались.

– Я знала это! – шепчет она, ее глаза светятся ликованием.

– Но это все! – поспешно добавляю я. – И это, вероятно, никогда больше не повторится.

– Вероятно… – говорит Патриция.

– Более вероятно. Почти наверняка.

– Верно, – она ухмыляется. – И?