Беспощадный любовник (ЛП)

Нет, блядь, нет.

Я отвезу ее домой, и я не собираюсь использовать ее в своих интересах, пока она не в состоянии.

Камилла кладет свою руку поверх моей, где я держу рычаг переключения передач.

Она смотрит на меня своими темными глазами.

– Я имела в виду все, что сказала, – говорит она мне.

В груди становится тесно.

– Я тоже.

Не могу поверить, что рассказал ей о своей матери. Я никогда никому этого не говорил. Никто этого не знает. Ни мои братья, ни сестра. Даже мой отец.

После смерти моей матери я почти час лежал и смотрел на нее. Затем, наконец, я коснулся ее руки. Она больше не была потной. Она была прохладной и сухой.

Это, казалось, разрушило чары. Я скатился с кровати и выбежал из комнаты. Побежал на чердак и прятался там, пока Данте, наконец, не нашел меня. Он сказал, что папе пришлось отвезти нашу маму в больницу. Но я мог видеть по выражению его лица, что Данте уже знал, что она мертва. Они просто не знали, что я это видел. Что я наблюдал, как это происходило. И ничего не сделал, чтобы помочь.

Я никогда никому не рассказывал, потому что мне было очень стыдно. Я знаю, что был ребенком. Но я все равно был гребаным трусом.

Я ненавидел себя за это. Потом ненависть ко мне превратилась в ненависть ко всему и ко всем.

Но я не ненавижу Камиллу.

Я уважал ее, когда она была жесткой и никому не уступала.

И теперь я чувствую себя сбитым с толку и почти униженным, что после всего этого времени, она наконец открылась кому-то... и этим кем-то стал я.

Я этого не заслуживаю. Я не добрый. Я не понимающий.

Но... я хочу заслужить это. Хочу быть для нее убежищем. Даже если я точно не знаю, как это сделать.

– Мне нужно сказать тебе еще кое-что, – говорит Камилла.

– Что?

– Есть коп, который пристает ко мне. Он заставляет меня продавать наркотики для Леви.

– Что?

– Да. Он застукал моего брата за этим занятием, и, чтобы уберечь Вика от неприятностей, я сказала, что буду работать на него в качестве информатора.

– Его фамилия Шульц? – спрашиваю я.

– Да, – говорит она. – Логан Шульц.

Я чувствую, как внутри меня снова поднимается гнев. Я должен держать свое тело напряженным, чтобы мои руки не дрожали.

Камилла все равно это чувствует, ее рука лежит поверх моей. Она смотрит на меня с испуганным выражением лица.

– Прости, – говорит она.

Я злюсь, но не по той причине, по которой она думает.

Я в ярости от того, что еще один человек наваливается на Камиллу, прогибая ее и делая это до такой степени, что любой другой сломался бы.

Мне плевать, что какой-то амбициозный коп хочет в меня выстрелить. Но он не имеет права связываться с этой девушкой. Мысль о том, что он ждет у ее магазина, как он ждал меня у «Медного якоря», с этой глупой ухмылкой на лице...

Мне хочется выследить его и вонзить нож ему в сердце.

– Ты ему что-нибудь сказала? – спрашиваю я Камиллу.

– Пару вещей о Леви, – говорит она.

Это нехорошо. Если Леви узнает, что делает Камилла, он будет достаточно жестоким и безрассудным, чтобы попытаться причинить ей боль.

Я, блядь, убью и его тоже, если он хотя бы подумает об этом.

– Я ничего ему не рассказывала о тебе! – спешит заверить она меня.

– Меня это не волнует, – говорю я ей. – Я не боюсь Шульца. Я закопаю его в землю, если он будет угрожать тебе.

Камилла бледнеет.

– Я не хочу, чтобы ты кого-то убивал ради меня, – говорит она. – Я серьезно, Неро. Не хочу, чтобы кто-то пострадал из-за меня.

Я смотрю ей в глаза.

– Тогда как мы можем быть вместе? – спрашиваю её. – Я могу изменить некоторые вещи в себе. Но не это.

Дрожь пробегает по ее телу. Не знаю, является ли это из-за идеи того, что мы будем вместе, как пара. Или ее беспокоит то, что она знает обо мне. Что я применю насилие, когда придется, без колебаний.

Мы добрались до «Аксель Авто». Я подъезжаю к обочине и глушу двигатель.

– Хочешь, я провожу тебя до двери?

Она качает головой.

– Я могу сама дойти. Думаю, теперь я вернулась к нормальной жизни.

– Я позвоню тебе завтра.

Она наклоняется вперед и нежно целует меня в губы.

– Мы поговорим обо всем завтра, – говорит она.

Я смотрю, как Камилла заходит в свою мастерскую, но сам домой не иду.

Если Шульц оказывает давление на Камиллу, то он представляет собой большую проблему, чем я думал. Мне нужно снова взглянуть на него, но на этот раз под другим углом. Я хочу знать о Мэтью Шульце.

Остаток ночи я провожу, разъезжая по окрестностям, навещая старых друзей. Люди сорока лет и старше, которые жили в районе Южного берега в 2005 году, когда Шульц-старший был офицером.

Я хочу знать, кто стрелял в него той ночью.

Никто не подъезжает к полицейскому, находящемуся не на службе, и случайно не пускает ему пулю в голову. Это не был неудачный угон автомобиля.

Не говоря уже о том, что очень немногие семейные мужчины с женой и ребенком дома разъезжают по городу в 1:30 ночи. Только не у парка Розенблюм. Я ожидаю обнаружить любовницу, пристрастие к азартным играм, коррупционную схему. У Шульца-старшего был враг – мне нужно знать, кто это был.