Библибоба

Читаем Беспощадный Пушкин полностью

Беспощадный Пушкин

Соломон Исаакович Воложин

К о м а н д о рВ гости меня позвал ты,В дом я к тебе явился,Ответь теперь, ответь теперь,Придешь ли так же ко мне?Л е п о р е л л оСиньор, синьор! Времени нет, скажите.Д о н — Ж у а нМеня еще не зналиКак труса никогда!К о м а н д о рРешайся ж!Д о н — Ж у а нУже решил я.К о м а н д о рПридешь ли?Л е п о р е л л оСкажите нет, скажите нет!Д о н — Ж у а нТебя, угрюмый призрак,Я не боюсь, приду!К о м а н д о р(протягивая руку)Руку в залог мне дай ты!Д о н — Ж у а н(подавая руку)Вот она! А-ах!К о м а н д о рЧто с тобой?Д о н — Ж у а нРука твоя, как лед!К о м а н д о рКайся в грехах, несчастный, —Конец твой наступает.Д о н — Ж у а нМеня не испугает…Голос зловещий твой!(хочет освободить руку, но напрасно)К о м а н д о рВремя твое настало!Д о н — Ж у а нЯ не боюсь нимало!К о м а н д о рКайся же!Д о н — Ж у а нНет!К о м а н д о рКайся же!Д о н — Ж у а нНет!К о м а н д о рДа!Д о н — Ж у а нНет!К о м а н д о рДа!Д о н — Ж у а нНет!Л е п о р е л л оДа! Да!К о м а н д о рДа!Д о н — Ж у а нНет! Нет!К о м а н д о рПоследний пробил час!(Удар грома. Командор отпускает руку Дон Жуана иисчезает. Освещенный молниями Дон Жуан, шатаясьнаправляется к авнсцене.)Д о н — Ж у а нСтрах, мне еще неведомый,В сердце проник бесстрашное.Кругом сверкают молнии,(гроза усиливается)Подземный гром гремит!Х о рТак за твое злодействоНебо тебя казнит!Д о н — Ж у а нО, что со мной, не знаю я!Рассудок свой теряю я!Нигде мне нет спасенья.Все гибнет, все горит!Л е п о р е л л оКак он дрожит, бледнея,Помочь ему не смею.И плачет он и стонет!Страшный, ужасный вид!Д о н Ж у а нАх!(Дон Жуан бездыханный падает на землю. Из–под земли вырывается пламя. Дон Жуан исчезает под землей вместе с пламенем. Лепорелло в ужасе падает на колени.)

Если не знать последних слабодушных слов и слушать оперу, исполняемую по–итальянски, то впечатление будет, будто здесь не страх и суета выражаются, а героическая борьба за жизнь, борьба с силами преисподней, как чуть выше — борьба с силами неба.

И тут необходимо дать улыбышевскую характеристику моцартовского «Дон — Жуана», раз мы не можем здесь слышать музыку:

Перейти на страницу:
Читать далее

Похожие книги

Русская критика
Русская критика

«Герои» книги известного арт-критика Капитолины Кокшеневой — это Вадим Кожинов, Валентин Распутин и Татьяна Доронина, Александр Проханов и Виктор Ерофеев, Владимир Маканин и Виктор Астафьев, Павел Крусанов, Татьяна Толстая и Владимир Сорокин, Александр Потемкин и Виктор Николаев, Петр Краснов, Олег Павлов и Вера Галактионова, а также многие другие писатели, критики и деятели культуры.Своими союзниками и сомысленниками автор считает современного русского философа Н.П. Ильина, исследователя культуры Н.И. Калягина, выдающихся русских мыслителей и публицистов прежних времен — Н.Н. Страхова, Н.Г. Дебольского, П.Е. Астафьева, М.О. Меньшикова. Перед вами — актуальная книга, обращенная к мыслящим русским людям, для которых важно уяснить вопросы творческой свободы и ее пределов, тенденции современной культуры.

Капитолина Антоновна Кокшенёва , Капитолина Кокшенева

Критика / Документальное
Читать бесплатно
Сталин и писатели Книга третья
Сталин и писатели Книга третья

Третий том книги Бенедикта Сарнова «Сталин и писатели» — как и второй том той же книги — состоит из четырех глав: «Сталин и Шолохов», «Сталин и Пильняк», «Сталин и Замятин», «Сталин и Платонов».Эти четыре сюжета не менее — а в иных случаях и более — драматичны, чем те, с которыми читатель столкнулся в первых двух книгах трехтомника.В главе «Сталин и Шолохов» Б. Сарнов включается в давние, а в последние годы с новой силой вспыхнувшие споры о том, кто был автором «Тихого Дона». Но его тут интересует не столько сама эта проблема, сколько отношение к ней Сталина: ведь именно Сталин пресек все «сплетни» о плагиате и «назначил» автором этой великой книги молодого Шолохова.

Бенедикт Михайлович Сарнов

Биографии и Мемуары / Публицистика / Критика / История / Образование и наука
Без регистрации
Что такое литература?
Что такое литература?

«Критики — это в большинстве случаев неудачники, которые однажды, подойдя к порогу отчаяния, нашли себе скромное тихое местечко кладбищенских сторожей. Один Бог ведает, так ли уж покойно на кладбищах, но в книгохранилищах ничуть не веселее. Кругом сплошь мертвецы: в жизни они только и делали, что писали, грехи всякого живущего с них давно смыты, да и жизни их известны по книгам, написанным о них другими мертвецами... Смущающие возмутители тишины исчезли, от них сохранились лишь гробики, расставленные по полкам вдоль стен, словно урны в колумбарии. Сам критик живет скверно, жена не воздает ему должного, сыновья неблагодарны, на исходе месяца сводить концы с концами трудно. Но у него всегда есть возможность удалиться в библиотеку, взять с полки и открыть книгу, источающую легкую затхлость погреба».[…]Очевидный парадокс самочувствия Сартра-критика, неприязненно развенчивавшего вроде бы то самое дело, к которому он постоянно возвращался и где всегда ощущал себя в собственной естественной стихии, прояснить несложно. Достаточно иметь в виду, что почти все выступления Сартра на этом поприще были откровенным вызовом преобладающим веяниям, самому укладу французской критики нашего столетия и ее почтенным блюстителям. Безупречно владея самыми изощренными тонкостями из накопленной ими культуры проникновения в словесную ткань, он вместе с тем смолоду еще очень многое умел сверх того. И вдобавок дерзко посягал на устои этой культуры, настаивал на ее обновлении сверху донизу.Самарий Великовский. «Сартр — литературный критик»

Жан-Поль Сартр

Критика / Документальное
Полная версия
Разгерметизация
Разгерметизация

В своё время в СССР можно было быть недовольным одним из двух:·  либо в принципе тем, что в стране строится коммунизм как общество, в котором нет места агрессивному паразитизму индивида на жизни и труде окружающих;·  либо тем, что в процессе осуществления этого идеала имеют место ошибки и он сопровождается разного рода злоупотреблениями как со стороны партийно-государственной власти, так и со стороны «простых граждан».В 1985 г. так называемую «перестройку» начали агрессивные паразиты, прикрывая свою политику словоблудием амбициозных дураков.То есть, «перестройку» начали те, кто был недоволен социализмом в принципе и желал закрыть перспективу коммунизма как общества, в котором не будет места агрессивному паразитизму их самих и их наследников. Когда эта подлая суть «перестройки» стала ощутима в конце 1980 х годов, то нашлись люди, не приемлющие дурную и лицемерную политику режима, олицетворяемого М.С.Горбачёвым. Они решили заняться политической самодеятельностью — на иных нравственно-этических основах выработать и провести в жизнь альтернативный политический курс, который выражал бы жизненные интересы как их самих, так и подавляющего большинства людей, живущих своим трудом на зарплату и более или менее нравственно готовых жить в обществе, в котором нет места паразитизму.В процессе этой деятельности возникла потребность провести ревизию того исторического мифа, который культивировал ЦК КПСС, опираясь на всю мощь Советского государства, а также и того якобы альтернативного официальному исторического мифа, который культивировали диссиденты того времени при поддержке из-за рубежа радиостанций «Голос Америки», «Свобода» и других государственных структур и самодеятельных общественных организаций, прямо или опосредованно подконтрольных ЦРУ и другим спецслужбам капиталистических государств.Ревизия исторических мифов была доведена этими людьми до кануна государственного переворота в России 7 ноября 1917 г., получившего название «Великая Октябрьская социалистическая революция».Материалы этой ревизии культовых исторических мифов были названы «Разгерметизация». Рукописи «Разгерметизации» были размножены на пишущей машинке и в ксерокопиях распространялись среди тех, кто проявил к ним интерес. Кроме того, они были адресно доведены до сведения аппарата ЦК КПСС и руководства КГБ СССР, тогдашних лидеров антигорбачевской оппозиции.

Внутренний Предиктор СССР

Публицистика / Критика / История / Политика
Читать Онлайн
Избранное