Беспощадный рай

«Все наши отцы — плохие люди. Очень плохие люди. Из тех, кому все равно, кому придется причинить боль, чтобы получить желаемое».

Тогда я представил наркоторговцев или еще каких-нибудь заурядных уголовников. Может быть, даже бездушных генеральных директоров-миллиардеров. Но в сочетании с едким презрением в ее голосе каждый раз, когда она называет меня гангстером, неестественным спокойствием, которое она проявляла во время автомобильной погони и перестрелки, и паранойей по поводу того, что она стала жертвой похищения (и, честно говоря, всего остального), я думаю, что моя маленькая воришка — отпрыск кого-то хуже.

Наблюдая за выражением моего лица, она спрашивает:

— Что?

— Джулия, — раздумываю я вслух. — Это же итальянское имя?

— Нет. Английское.

— Нет, если его дарят девушке, родившейся в итальянской семье.

Ее лицо бледнеет, как будто ей дали пощечину.

Бинго.

Что-то на моем лице заставляет ее сделать шаг назад.

— Я не причиню тебе вреда. Нет никакой необходимости пытаться убежать.

— Пожалуйста, отпусти меня, — сдавленным голосом просит она.

— Джулия, мне все равно, кто твой отец.

Она застывает на месте, словно окаменев. Венка на ее шее начинает биться сильнее.

— Я не буду удерживать тебя против твоей воли, — говорю я тихим и безобидным тоном. — Клянусь тебе. Но мне нужно выяснить, кто именно стоял за этим нападением, и разобраться с ним… или с ними. Тогда ты сможешь уйти. Ради твоей безопасности, как и ради моей. Договорились?

Она сглатывает. Ее руки дрожат. Я борюсь с желанием подойти к ней и заключить в объятия, указав вместо этого на коридор за кухней.

— Там есть комната для гостей. Ты можешь пойти туда. Я не буду тебе мешать. — Когда она не двигается, я добавляю: — Дверь запирается изнутри. Рама усилена сталью. Никто не может войти, если ты не впустишь.

— Там есть камеры?

 — Нет. — Она облизывает губы, переминаясь с ноги на ногу, пытаясь решить, верить мне или нет. — А еще в тумбочке лежит пистолет. Он заряжен. Судя по тому, как ты держала винтовку, полагаю, ты знакома с огнестрельным оружием.

Она прищуривается и смотрит на меня, наверняка жалея, что сейчас у нее нет пистолета.

Затем расправляет плечи и делает глубокий вдох.

— Как ты думаешь, сколько времени тебе понадобится, чтобы узнать все, нужно?

— Максимум несколько часов.

Она моргает. Надеюсь, я ее впечатлил.

— Как мне… как вот так просто... расслабиться на некоторое время, пока не закончишь?

Я склоняю голову набок, наблюдая, как она пытается сохранить самообладание и побороть желание броситься к входной двери. Вот только здесь нет входной двери, о чем она уже хорошо знает.

Я делаю к ней несколько шагов. Когда она испуганно пятится, я останавливаюсь и поднимаю руку, чувствуя укол боли.

— Пожалуйста. Доверься мне.

Ее смех тихий и сухой.

— Ты хоть понимаешь, как безумно звучит от тебя эта просьба?

— Я спас тебе жизнь.

— Ох, точно. — Она выглядит смущенной на мгновение, затем смотрит вниз на свои ноги. — Прости. И... спасибо тебе.

Блядь, она очаровательна.

— Всегда пожалуйста. В любое время.

Она поднимает взгляд и кривит губы. Какое-то время она изучает меня из-под опущенных ресниц, потом вздыхает и вскидывает руки.

— О, черт возьми. Хорошо. Я останусь здесь на несколько часов. Я не хочу верить, что ты сдержишь свое слово, но я верю. В основном. Вопреки здравому смыслу.

Затем Джулия упирает руки в бока и посылает мне свой фирменный взгляд.

— Так что не облажайся, ладно?

— Я скорее умру, чем разочарую тебя, — торжественно обещаю я.

Это была попытка пошутить, но, удивительно, я именно это и имел в виду.

Она закатывает глаза.

— Будем надеяться, что в этом не будет необходимости.

Затем разворачивается на месте и идет через кухню к гостевой комнате дальше по коридору.

Я слышу, как хлопает дверь, и улыбаюсь.

Потом достаю из ящика пластиковый пакет на молнии, засовываю в него руку, беру ею стакан с виски, выливаю содержимое в раковину и, насвистывая, направляюсь в свой кабинет, чтобы выяснить, кто же на самом деле моя прекрасная воровка.

* * *

— Ты меня разыгрываешь.

— Нет.

— Иди ты, Киллиан. Хватит шутить!

— Вовсе нет, Деклан. Я говорю тебе правду.

— Да ладно?

— Ага. Отпечатки пальцев не лгут.

На другом конце провода на мгновение воцаряется тишина, затем я слышу низкий смешок.

— Вау, просто вау. Каковы шансы?

— Примерно семь миллиардов к одному.

— Господи Иисусе. Дочь Антонио Моретти? — Снова смешок. — Настоящий пиздец.

— Ты признал это вслух? — сухо замечаю я.

— И каков же твой следующий шаг?

— Хороший вопрос.

Я смотрю отчет ФБР на экране компьютера. Шок только недавно притупился до более управляемого изумления.

Не каждый день я обнаруживаю, что самая интересная и привлекательная женщина, которую я когда-либо встречал — это не кто иная, как единственный ребенок главы печально известной нью-йоркской итальянской преступной семьи.

Дочь настолько злобного мужчины, что его дыхание, вероятно, ядовито.

Мужчины, который, к сожалению, уже довольно давно пытается меня убить.

— Ты думаешь, он это все спланировал?

Деклан имеет в виду кражу подгузников.

— Нет. Я не могу найти никаких свидетельств контакта между ней и ее отцом.