Бесправная

— Лиля-а-а, — а это уже голос Глеба, с предупреждающими нотками, и пришлось внять просьбе, поднять голову.

Пальцы Первого продолжали блуждать по моей промежности, настойчиво дразня, поглаживая и умело возбуждая. И всё это я теперь видела на экране… Кто-то, подозреваю, что Глеб, снимал происходящее на камеру. Твою мать, ещё один компромат в пухленькую копилку, что уже у него была… Уверена, кроме моего лица на съёмке больше никого не будет толком видно. Ну не опознавать же по членам, в самом деле. Смешно. Стиснув зубы, я смотрела, как чужие пальцы перебирают поблёскивавшие от влаги, розовые складки, то и дело медленно входят в меня, заставляя тело подаваться навстречу, усиливать ощущения. Чёрт, и… это заводило, да. Непристойная картинка на экране, общее осознание ситуации, понимание, что это моя собственная плоть там, выставленная на всеобщее обозрение. И тихие, беспомощные стоны — уже тоже мои. Нежеланное удовольствие растекалось по венам, отравляя сладким ядом, заставляя забывать, где я и с кем, что мои руки связаны и в любой момент со мной могут сделать всё, что захотят. Под пальцами Первого между ног жарко пульсировало, каждое прикосновение к чувствительной точке отзывалось в непослушном теле яркой вспышкой и волной дрожи.

Напряжение внутри стремительно нарастало, и желание получить наконец долгожданное освобождение зашкаливало за все мыслимые пределы. Я с хрипом выдыхала, не в силах отвести взгляда от пальцев Первого, скользких и блестевших от моей собственной влаги, легко входивших в меня полностью, и была в шаге от того, чтобы не начать умолять… Хотелось кончить так, что аж подташнивало и кружилась голова, а мой мучитель словно намеренно не спешил, доводя меня почти до предела и останавливаясь, давая передохнуть и чуть остынуть. Со мной играли самым настоящим образом, и… Самое поганое, что мне это нравилось. Будь проклят Самойский. Только из-за него я сейчас чувствовала себя насквозь распущенной и грязной, дорогой, элитной проституткой, которой просто расплатились за выгодный контракт… А я ещё и получала удовольствие от этого.

От сумбурных обрывков мыслей отвлёк шумный выдох, и картинка на экране немного изменилась, как и мои чувства — пальцы пропали, оставив острое, непереносимое ощущение пустоты и неудовлетворённости, от которой болезненно сводило живот. Только я не успела позорно захныкать, выдавая себя с головой: по нежному, давно готовому лону провела гладкая головка весьма внушительных размеров. Я всхлипнула, ослеплённая очередной вспышкой переживаний, чувствительный до болезненности клитор отреагировал обжигающей волной, облившей тело до самых кончиков пальцев. А потом твёрдый, большой и горячий член начал медленно входить в меня, раздвигая упругие мышцы, и это я видела перед собой, на экране… Захлебнулась стоном, внутри всё задрожало, а бёдра подались назад, приподнимаясь, находя наиболее удобное положение, чтобы впустить как можно глубже. До конца, до сладкой боли в растянутых до предела мышцах.

— Да-а, хорош-шо-о, — прошипел Первый, впиваясь пальцами в мои бёдра и удерживая на месте, резким толчком проникая ещё дальше, до моего тихого вскрика.

Я выгнулась, широко раскрыв глаза и хватая ртом воздух, дрожащая, напряжённая, беспомощно дёргая связанными за спиной руками. Затуманенный взгляд не отрывался от экрана, показывавшего, как Первый подался назад, и его член начал неторопливо выходить из меня, снова оставляя опустошённой и голодной. Краем глаза я заметила, как сидевший рядом последний клиент Глеба, Третий, как окрестила его про себя, обхватив ладонью свой ствол, усиленно работает, тоже пялясь на экран и громко сопя при этом. Господи… Почему-то вместо отвращения это лишь добавило перца в ощущения, эмоции взметнулись факелом, обжигая изнутри, поглощая все остатки мыслей, страхов, стыда. Я до боли прикусила губу, изнывая от желания и не имея возможности даже заёрзать — Первый крепко держал мою попку, контролируя каждое движение. А потом… В терпкий букет добавились горьковатые нотки: я широко распахнутыми глазами впилась в экран, где в тугое колечко мышц между раздвинутыми ягодицами медленно вошёл большой палец Первого.

— Лилечка, а сюда тебя кто-нибудь трахал? — хрипло спросил мужчина, почти вытащив из меня член, при этом его палец проник в другую дырочку глубоко, до конца, заставив дёрнуться. — А то один из моих друзей о-очень любит попки.

Я сглотнула, тело била крупная дрожь, перед глазами всё плыло. И хотела бы промолчать, но…

— Д-да, — сипло ответила, облизнув пересохшие губы.

Ушей коснулся смешок, и я снова ощутила движение: члена Первого обратно в меня, а палец наоборот, покидал узкое местечко.

— Смотрю, неча-асто, — протянул мой любовник, и ко второму пальцу присоединился первый, растягивая и готовя, и я лишь тихо всхлипнула, наблюдая всё это на экране.

А потом вдруг мой подбородок жёстко ухватили, развернули голову, и сидевший рядом Третий, не прекращая работать ладонью, впился в мой рот грубым, болезненным поцелуем.

ГЛАВА 8