Бесправыш. Предземье

И вот утро второго дня после нашего того разговора. Входим в лес. Вчера нас от Града сюда на повозке за малую плату подбросили. Чуть всего прошли до заката и заночевали на хуторе, что почти у опушки стоит. Там сарай для таких, как мы, подготовлен как раз. Перевалочный пункт у ватажников. Только чаще, наоборот, поселковые там останавливаются, что из города или в город идут. Благо, не столкнулись ни с кем.

Прокатились, теперь на себе тащим всё. Мешки на плечах, что, как знаю теперь, рюкзаки называются — то ещё ладно. Больше весит оружие. Мои старшие спутники — морды здоровые. Прут, что надо и, что не надо. Мне же, мелкому, несмотря на прибавку долей, пришлось делать выбор. И не в тяжести дело. Просто разом всё нести не удобно. Так-то мне с новой силой, хоть вприпрыжку скачи.

Страшно даже об этом задумываться, но теперь у меня ловкость, сила и крепь — все по круг за пару десятков забрались. Я ведь с помощью Айка купил-таки восемнадцать бобов. Три взял силы, чтобы свои прежние семнадцать скруглить. С крепью та же история — слишком мало имелось её у меня. Аж одиннадцать к своим девяти добрал. Тоже теперь здесь всё ровненько. Остальные четыре на ловкость. Двадцать две пускай будет. Красивые числа. Пусть и баловство это всё. Из похода с прибытком вернусь — всё смешается. Ну и ладно. Лишь бы только прибыток тот был.

Но к оружию. Подаренный Клещом нож, как и мои метательные — на поясе. Такеров самострел приторочен к мешку. Тот, что от Марги наследство — Вейке дома оставлен. На копьё вместо посоха опираюсь на новое. Шесть серебряных за него отвалил — мне по росту подходит и доброе. Не то, что моя самоделка былая. Длинное, что от Вахна осталось, давно в болоте утоплено. А топорику уже места нет. Скрепя сердце, засунул обратно в сундук. Всё до кучи тягать за собой не получится. Пришлось им пожертвовать.

Зато капкан с цепью взять получилось. Верёвка заветная, что места занимает не много, в моём рюкзаке. Тяжёлая дура зубастая — в Хобеном. Хоба с Бравом — два брата-близнеца, различающиеся разве что именами, да обувью. По башмакам их и угадываю. У Хобы коричневые с железной застёжкой, у Брава с шнуровкой и чёрные. Здоровенные лбы — морды круглые, плечи широкие, лапы медвежьи, ростом с Айком поспорят. Волосом оба светлы, но волос тех — полоска в три пальца от лба до затылка. Остальное подбрито всё.

Так-то ровесники Айка, но рожи угрюмые вечно, и помятые что ли — морщинки, следы от угрей по щекам. Не знать если, никогда сколько лет им не скажешь. Не подростки, не старики, а там… И молчат. За всё время едва ли десяток слов слышал от каждого. Люди дела. Не то, что наш пятый.

Линг, тот постоянно трындит. Про охоту, про драки, про баб. Про последних особенно часто. Мелкий, тощий, едва ли на голову всего меня выше, а подружек, если ему верить, конечно, только в этом году поменял больше дюжины. От его похабных рассказов у меня порой уши в трубочки скручиваются. Неужели девчонкам мордашка смазливая — главное? Линг ведь сам со своими кудряшками, голубыми глазами и губками бантиком на какую-то девку похож.

Зато лучник от бога. Если Айку опять-таки верить. Как стреляет не видел ещё, но лук, что он утром как раз натянул, очень здорово смотрится. Сразу видно — добротная вещь. Как и пара метательных топоров, что у Линга на поясе. Мелкий даже копья не несёт.

Впрочем, с этим у нас и так ладно всё. И у Айка короткое с продолговатым вытянутым наконечником — дротик, сказал, называется — и у бритоголовых братьев по длинному — тоже вроде швыряют их ловко. Айк при луке, что, хоть и выглядит проще, чем дорогое оружие Линга, но значительно больше зато. Здоровяки же на спинах с мешками несут арбалеты. Огромные — жуть. У Клеща и то меньше был.

***

Ближе к вечеру, не дойдя до посёлка навскидку вёрст пять, мы свернули с дороги. Встреча с кем-то из наших — про себя я по-прежнему называл деревенских своими — в мои планы никак не входила. Ночевать в лесу даже впятером — дело, как ни крути, опасное, так что место я выбрал такое, чтобы с одной стороны и не рядом с посёлком, а с другой и не слишком уж далеко от него. Тут всё-таки зверя поменьше. Должно обойтись.

Обошлось. За ночь к нашему костру, что стоявший на страже в свою смену подкармливал сучьями, так никто и не осмелился выйти. Пять — хорошее число для отряда. Каждый выспался. Утром перекусили по-быстрому — и сразу к болоту. Дальше двинем вдоль берега топи, чтобы снова же ни на кого не наткнуться.

Иду первым. В отряде за главного Айк, но я проводник. Разговоры все стихли. Рассветный туман самый плотный. Тревожно. Переживаю, что в молоке пропущу место, где спрятаны мои ползанки. Ну, не мои в смысле, а те, что охотники из Могучей кучки наделали. Их там как раз пять штук — на всех хватит.

Ну всё. Узнаю места. Здесь бывал уже. Минут двадцать — и из тумана впереди вырастает та самая старая ива, что несколько лет назад рухнула, когда берег расквасился, и лежачей уже так вьюном обросла, что на домик зелёный похожа. Под ней, с того края, что ближе к трясине, и спрятаны лодки.

— Пришли. Теперь дальше на пузе.