Бесправыш. Предземье

— Интересно, — потеребил косичку на бороде Вепрь. — Похоже, что Китар прав. И это хорошо. У зверя совершенно нет опыта схваток с людьми. Всю жизнь просидел на своём заповедном острове. Ладно, парень, — повернулся предводитель Могучей кучки ко мне. — Дуй домой. Как закончим, жди в гости. Ты нас с хозяином леса не обманул, и мы своё слово сдержим.

Домой? Как домой? А я уже с ними остаться настроился. Умом понимаю, что безопаснее будет уйти, но любопытство сильно — очень хочется послушать про дар кабана и про тактику, а потом посмотреть, как они будут хозяина леса валить. Да и просто поболтать с великими охотниками — польза и удовольствие. До сна ещё долго. Сколько всякого мог бы успеть выспросить у того же словоохотливого Бочки. Одно утешает — если у них всё получится, ещё увидимся с богатырями. Не верю, что обманут.

— Ну, до встречи тогда. Пусть удачно всё сложится.

Попрощавшись с охотниками, я спустил свою ползанку на воду.

— Ночевать, наверное, на островках лучше. Здесь из крупного зверя не только кабан. Всякий хищник встречается.

— Да уж разберёмся, — улыбнулся мне Вепрь. — До встречи, Китар.

* * *

На сбор я успевал, а вот набрать ягоды — уже нет. Как и заранее выловить Хольгу. Вчера я не стал с ней договариваться на сегодня про очередные ценные находки. Придётся краснеть с наполовину заполненным туесом и возвращаться домой без прибавки к пайке. Но всё это не важно. Это только мои ноги бегут здесь по лесу, а мыслями я остался с охотниками на Дикой земле.

Зря я уплыл. Нужно было напрашиваться. Риск там не настолько велик, если в саму драку не лезть, а издалека наблюдать. Кто знает, выпадет ли ещё в жизни шанс такую битву увидеть, у таких мастеров поучиться? Понятно, что я бы у мужиков только под ногами мешался, но, вдруг, получилось бы уговорить Вепря? Я бы одним глазком, с дуба какого-нибудь…

— О, Китар! Как ты вовремя. Налегке идёшь. Подсоби. Еле тянем с Нахаткой.

Замечтавшись, не заметил девчонок. Две молодки на год-другой меня старше, навалив от жадности на тряпку необъёмную гору осоки, с трудом волокли этот тюк-переросток, приподняв его с разных сторон.

— Кролям?

— А что делать? Олема отошла. И скотина жрать будет, если выбора нет. Мы у Хольги спросили — зачтёт и осоку.

— Хорошо. Ты давай к Нахатке вперёд, — подтолкнул я чернявую Люму. — И мой туес возьми. А я сзади один.

Намотал углы тряпки на руки, потянул вверх. Ого! Больше двух пудов точно есть. Но ничего, на троих дотянем.

— Шагайте. Готов.

И мы пошли дальше. Осока… Теперь, стало быть, сборщики начнут к болоту ходить — тут этой травы валом. Нужно быть осторожнее впредь. Как бы на глаза кому не попасться со своей ползанкой. Хотя… Чего мне теперь-то переживать? Нынче моё единственное дело — ждать Вепря с охотниками. А тяжёлый тюк всё-таки. И двух сотен шагов не сделали, как уже передышка требуется.

— На полянке привал, — предупредила уставшим голосом Люма.

Мы как раз подходили к небольшому кусочку безлесицы, покрытому ковром разнотравья. Залитое светом окошко пять на пять саженей манило цветами и красными бубками шиповника, облеплявшими большой куст, подпиравший полянку с дальнего от нас края. Уже пора собирать. На отвары пригоден. Хольга примет в зачёт.

И, похоже, шиповник привлёк к себе не только моё внимание. Иначе, как ещё объяснить то, что и девки, находившиеся к полянке ближе меня — тем более им не заслонял обзор тюк — не заметили притаившуюся в траве опасность.

— Ааа! — только и успела вскрикнуть Нахата, когда внезапно ожившая трава бросилась на неё полуторасаженным шестилапом.

— Иии! — выпустила свой край тряпки из рук Люма.

На её глазах зелёная пушистая лапа с внушительными крючками когтей одним взмахом разодрала Нахате бедро до кости. Кровь подруги мгновенно раскрасила лицо девчонки в красную крапинку.

Шестилап! Мы пропали! Или, как его ещё называют, паучий медведь. Редкий зверь. И опаснейший. Окрас меха меняет, хитёр и проворен. Бегает быстро — не удрать от такого. И на дереве тоже не спрячешься. Когти, зубы, невероятная сила. Даже такой мелкий, как этот, прикончит и взрослого охотника запросто. Против него только толпой, или с каким-нибудь сильным даром. Или…

Промчавшиеся за миг мысли ещё только укладываются в голове, а Люма уже летит на меня, приложенная другой лапой зверя. Пасть же хищника, напоминающая смесь медвежьей и волчьей, смыкается на голове Нахатки. Крик прервался. Хруст черепа настолько ужасен, что внутри всё сжимается.

Единый! Помоги!

И, лишь воззвав к Всевышнему, осознаю: второй раз он не придёт. Второй день подряд — это чересчур часто. Нельзя так.

Но он пришёл.

Как и вчера на островке я словно бы отдал своё тело. Вижу, слышу, всё ощущаю, но двинуть не могу даже пальцем. Дальше без меня. Дальше Единый сам справится. Страх тут же улетучился. Мы спасены!

Стонущая Люма врезается в меня. Мои руки ловко ловят девчонку, не давая ей упасть. Жива! Рана — пустяк. Ей повезло. В отличие от подруги, Люма теперь не умрёт. Как и я не умру. У меня нет ни капли сомнений — Единый прикончит зверя даже моим невеликим ножом. Даже голыми руками прикончит. А как же иначе?