Беспредел

Однако могло выйти и хуже, учитывая, что она сделала. Теперь все по-другому. Иначе они давно бы уже плюнули на погоню и вернулись обратно к ларьку – караулить малахольных младшуков, чтобы отжать денег на пиво. Иначе и сама Марина, возможно, уже остановилась бы, смиренно позволяя экзекуции случиться, чтобы поскорее отправиться домой. А не карабкалась бы на третий этаж по лишенным перил лестничным пролетам, выжимая последние силы из гудящих ног и остатки воздуха – из легких. Да, униженная. Да, оплеванная. Но живая.

И так было бы вчера или неделю назад. Но не сейчас.

Хищные тени промелькнули на ступенях парой пролетов ниже. Марина вжалась в стену, испытав тошнотворное головокружение при взгляде в широкий зазор.

– Стой, шкура!

Крик, многократно усиленный эхом бетонного колодца, на несколько секунд пригвоздил ее к месту. Взгляд в панике ощупывал захламленную бетонную коробку в поисках хоть какого-то укрытия, метался по кучам мусора, прикипевшим к полу грязным тряпкам. И зацепился за железную кровать, засыпанную ветошью, у стены, шагах в десяти.

Марина шмыгнула туда со скоростью испуганного таракана, схватив по пути кусок кирпича. Заползла под свисавшие с кровати до самого пола одеяла, простыни и черт знает что еще, царапая подбородок о бетонный пол, чтобы втиснуть в убежище рюкзак.

Почти ткнувшись носом в свежие останки какого-то зверька, она ударилась затылком о каркас кровати и зажала ладонью рот и ноздри. Белесые косточки торчали из прилипшей к бетону шкурки, под которой что-то явственно шевелилось. По сохранившемуся серому хвосту Марина поняла, что зверек при жизни был кошкой.

Девочка еще сильнее зажала пальцами нос и глубоко вдохнула ртом, быстро втянула в укрытие ноги и мысленно взмолилась, чтобы ей повезло сделать это до того, как преследователи одолели последнюю ступеньку.

– Выходи, тварь мелкая!

Рев Болдина отразился от стен и умер в ушах Марины вместе с надеждой на благополучный исход.

– Я ей голову откручу, Болт, отвечаю, – задыхаясь, пробормотал Шматов, громко закашлялся и сплюнул.

Абакумова она не услышала. Зато были слышны шаги, приближающиеся к укрытию Марины.

– Выходи, сказал! – гавкнул Болдин прямо у нее над головой и врезал ногой по спинке кровати.

Марина подавилась криком и дернулась вперед, опять едва не ткнувшись лицом в вонючий труп. Кровать сдвинулась, и прежде, чем Марина поняла, что обнаружена, Болт схватил ее за щиколотки и рванул на себя. Куртка Марины задралась вместе со свитером, а острые камни впились в живот. Она вскрикнула и задрыгала ногами, пытаясь стряхнуть пальцы. Болт дернул еще раз и еще, но достать Марину мешал ее рюкзак.

– Шмат, помогай! – крикнул Болдин, все сильнее цепляясь за щиколотки Марины.

Ноги Шматова остановились справа от нее. Марина взвизгнула от очередного рывка: шершавый пол сдирал кожу с тазовых костей, а пальцы Болдина рвали сухожилия. Сжав кусок кирпича покрепче, она яростно ударила Шмата в голень. Тот взвыл и запрыгал на здоровой ноге, выплевывая ругательства.

– Ах ты, крыса!

Длинные руки нырнули под кровать и схватили за джинсы. Марина почувствовала холодные пальцы на коже под поясом и забилась еще сильнее, перекатываясь набок. Она лягалась изо всех сил, но Болт упрямо продолжал тащить. Отпустил лишь на секунду, но только чтобы снова вцепиться в ноги. Под руку подвернулось что-то пушистое. Марина сжала это «что-то» в руке, перед тем как выехать из-под кровати на исцарапанной спине.

Она уставилась на Болдина снизу вверх: румяное лицо Болта расцвело злорадным восторгом. Не веря в то, что делает это, Марина выбросила руку из-за головы, швырнув в него смрадный комок шерсти.

Личинки веером разлетелись в стороны, орошая Шматова, Болдина и саму Марину. Кошка шлепнула Болта по животу, оставив на куртке мокрое пятно. Чувствуя шевеление в волосах, Марина поползла назад, завороженно глядя, как оба прыгают и дергаются, стряхивая с себя червей и вопя. Болт в приступе отвращения растоптал кошачий труп и заматерился громче прежнего, вытирая слизь с подошвы о бетон.

Марина вскочила на ноги и тут же угодила в крепкое кольцо чьих-то рук. Видимо, пока Болт возился с ней под кроватью, Абакумов вовсе не отдыхал на лестнице, а обошел их и все это время выжидал у нее за спиной.

Марина дернулась, ударив затылком в его подбородок, и услышала шипение. Продолжая сдавливать ей ребра одной рукой, другой Кум схватил за волосы и потянул, подставляя открытую шею и лицо приближавшемуся Болдину. Сердце начало отбивать чечетку.

– Я заставлю тебя сожрать это говно, Климова! Тварь психованная! – Болт уже не просто орал, он визжал, сотрясая фальцетом каменные стены. Кум усмехнулся, окутав ее никотиновым смрадом. Не имея возможности ни вдохнуть, ни выдохнуть, Марина зажмурилась, мечтая потерять сознание и пропустить все самое ужасное.

– Люди спят, а вы орете, – глухо прохрипел незнакомый голос.