Беспредел (Современные криминальные истории)

С этого момента о Людочке Нехлюдовой заговорили как о невесте московского бандита Кольки Панкова — очень крутого, настоящего мафиози, хотя кто такие мафиози, в Ефремове ни один человек не знал. Как ни странно, Людочке такие разговоры нравились. Она ходила по Ефремову с гордо поднятой головой, подобострастные шепотки, как и вообще шепотки, воспринимала как должное и в конце концов пришла к выводу, что была не права, отвергнув когда-то Колькины ухаживания. Но жизнь, как говорится, на то и жизнь, чтобы вносить поправки, она все расставляет по своим местам.

В третий раз Колька приехал в Ефремов со свадебным платьем. Длинное, белое, с воздушным шлейфом, расшитое жемчугом, оно Людочке так понравилось, что у нее едва не зашлось сердце. Ей показалось, что она счастлива. Как никогда. На этот раз она уже ждала приезда своего Кольки — «своего». Она уже звала его так.

…Нарядил ее Ясновельможный Пан в платье с белой фатой, на палец невесте натянул тяжелый золотой перстень с бриллиантом, на другой обручальное кольцо, в уши воткнул сережки и увез счастливо хохочущую Людочку в первопрестольную. Все девчонки города Ефремова завидовали ей. Вполне возможно, кто-то из них из зависти пустил вдогонку заклятье, и оно догнало проворный «мерседес», прилепилось к бамперу, оттуда перепрыгнуло на Людочку.

Квартира, которую занимал Колька, располагалась в самом центре Москвы на тихой улице Медведева, по которой автомобили проезжали не более двух раз в день, в нескольких минутах ходьбы от метро «Маяковская». Дома на этой улице стояли добротные, внушающие уважение, в большинстве своем — старые, в конце улицы находилось знаменитое кафе под названием «Синяя птица». Квартирка у Кольки была, конечно, закачаешься. Людочка быстро обежала комнаты, вернулась к мужу:

— Твоя собственная?

Тот заколебался, говорить правду или нет, в конце концов решил сказать правду:

— Не моя, но в будущем планирую приобрести такую же.

Людочка не заметила Колькиных колебаний, восхищенно открыла рот, и у нее само по себе вырвалось восторженно-округлое:

— О!

— В принципе у меня были деньги на квартиру, я их накопил, но пришлось отдать за прописку. Всю сумму, целиком. Прописка в Москве такая же дорогая, как и жилье. Может, даже еще дороже. Зато сейчас с этим делом не будет никаких проблем.

— О! — вновь восторженно округлила рот Людочка.

— Прописка в Москве — это больше, чем прописка, — важно произнес Колька и потащил Людочку в спальню.

Хоть и настроилась Людочка на романтически-возвышенную жизнь, на светские рауты и тесное, накоротке, общение с телевизионными звездами, но не тут-то было. Жизнь с Колькой в роскошной московской квартире оказалась иной. Днем Колька отпускал ее на улицу, в магазины, совал деньги — чаще всего доллары — и велел купить продукты по списку, отсебятины, как выяснилось, он не терпел, тщательно рисовал на бумажке каракулями свой перечень, отчитываться требовал за каждый доллар, вечером же запирал жену на замок в квартире и уезжал. Иногда его не было всю ночь, до утра. Где он бывал, что делал — знать Людочке было не положено. На все ее вопросы он отвечал однозначно:

— Меньше знаешь — лучше спишь.

Однажды, когда он был не в духе, а расспросы Людочкины ему здорово надоели, он так рявкнул на жену, что та, бедная, с испугу спешно помчалась в туалет, из судорожно распахнутого рта у нее вылетело привычно округлившееся:

— О!

Колька замахнулся на нее вдогонку, как на обычную подъездную девку, но бить не стал, сдержался, опустил руку. Но на всякий случай предупредил:

— Больше никогда ни о чем меня не спрашивай!

Вот какой жизнью зажила Людочка Нехлюдова. Никакого тебе светского общения, никаких презентаций с модными демонстрациями, никакого тебе общения с киноактерами и известными телевизионными ведущими. Людочке сделалось тоскливо, так тоскливо, что она по ночам, оставаясь одна, зажимала зубами подушку и выла, словно обиженная хозяином собака…

А жизнь шла, и была она веселая, не то что в городе Ефремове, у Людочки глаза были на месте, видела она хорошо — она наблюдала за этой жизнью по телевизору. И рекламные ролики видела, и репортажи из бизнес- и пресс-клубов, и церемонии вручения разных «Ник», «Тэфи», «Букеров», «Золотых масок» и прочее, — все, к чему она так стремилась, текло мимо нее. Ей хотелось пойти в казино, в театр «Геликон-опера» и гостиницу «Редиссон-Славянская», на вечернее представление в Дом моды, сопровождающееся продажей сногсшибательных туалетов, а вместо этого она одна сидела в квартире и полузадушенно выла.

Жизни, похоже, не получалось.

Однажды она увидела в ящике Колькиного стола пистолет и гранату и испугалась, хотя пугаться не должна была бы — она ведь еще в Ефремове знала, чем занимается Ясновельможный Пан. Правда, однажды он бросил ей:

— Насобираю деньги на квартиру и завяжу со своей братвой. Навсегда завяжу.

— Кем же ты тогда будешь? — наивно поинтересовалась Людочка.

— Генеральным директором фирмы либо поступлю еще круче — организую собственную контору, займу там президентское кресло.