Беспредел (Современные криминальные истории)

Арестовывать его нельзя — слишком мал, да вряд ли еще есть у нас в России девятилетние убийцы. Попробовали поместить его в психиатрическую клинику, оказалось, нечего там ему делать, Сашка Грохоткин был нормальнее любого нормального, более того, умудрился в больничных палатах сколотить преступную группу. Вот какой оказался он организатор. В детдом, как мы знаем, его не взяли, в спецшколу для подобных ребят, что есть в соседней области, в Волгоградской, отправлять его было рано — туда берут только с одиннадцати лет. В общем, Сашка Грохоткин — это головная боль не только Веры Сергеевны Армяниновой, занимающейся такими детьми, но и прокурора области Виктора Сергеевича Орехова, его первого заместителя Вячеслава Павловича Белоусова — всех, словом. Вот и приходится этим облеченным властью и высоким служебным положением людям бросать все и заниматься тем, что не должно быть ни их болью, ни их заботой. Но так уж получилось, что, кроме прокуратуры да милиции, никому до ребят типа Сашки Грохоткина нет дела.

Раньше существовали комиссии, общественные суды — можно было повлиять на родителей, рычагами воздействия были различные парткомы и профкомы, а сейчас ничего этого нет, сейчас, как рассказывает В.С. Орехов, родители приводят неблагополучных детей за руку к дверям прокуратуры и бросают со словами:

— Что хотите, то с ними и делайте. Хотите, в тюрьму сажайте, хотите, стреляйте — отдаем этих ублюдков вам!

Вера Сергеевна даже подумывала о том, не подать ли заявление об уходе из прокуратуры. Сердце тогда хоть дырявиться не будет, а то сейчас ведь что ни дело, то словно бы пуля из подворотни…

А работников прокуратуры с большой охотой берут куда угодно — и в суд, где юристы имеют большую социальную защиту, чем в прокуратуре, и зарплата у них выше, и в милицию, но особенно в различные кооперативные структуры. Ведь у прокурорских работников такие связи!

Те, кто был послабее, уже ушли! Остались только самые стойкие, самые верные своему делу, своему долгу, в том числе и Армянинова.

Склоняю голову перед этими людьми.

…Когда мы уезжали из Астрахани, суда над преступной троицей, возглавляемой девятилетним пацаненком, еще не было, так что приговор впереди. Хотя одно уже было известно: мать Сашки Грохоткина лишили родительских прав. Максимум же, что грозило самому Сашке, — спецприемник. И все. Так и катится он в бездну.

Насильник из милиции

Город Камызяк — сравнительно небольшой, люди здесь живут дружно, хорошо знают друг друга, случается, что по несколько раз на день встречаются на улицах, утаить какой-либо секрет бывает трудно. Рядом с городом расположена низовая богатая Волга, где в прежнюю пору, случалось, когда осетры пробирались по воде вверх на нерест, в реку нельзя было войти — здоровенные трех- и четырехпудовые чушки сбивали с ног, на мелкотье вообще могли прокатить на себе либо подмять, понаставить синяков. Сейчас Волга уже не та, как, впрочем, и время наше, и сами камызякцы…

Работал в местном райотделе внутренних дел двадцатипятилетний милиционер-водитель Валерий Михайлович Дудченко, лихо разъезжал на «канарейке» — милицейском «уазике», доставляя оперативные группы вневедомственной охраны на места тревоги, хотя зачастую тревога бывала ложной: Камызяк ведь не Москва и не Питер, где ворье не только спокойно грабит квартиры, а и крадет бесценные манускрипты и без особых осложнений вывозит их за границу. В Камызяке же не ворье беснуется — иногда местная жирная ворона вынесет форточку в охраняемом помещении, либо корова выдавит непрочную дверь, или же мальчишка заберется в чужое окно за конфетами, воров крупных тут нет, да и правоохранительные органы, в отличие от той же столицы, здесь находятся начеку. Но тем не менее по каждому сигналу группа должна мчаться на «прохудившуюся» точку. Группе, конечно же, хоть бы хны, она отдыхала в таких поездках, а милиционеру Валере приходилось крутить громоздкий, вырывающийся из рук руль «уазика», кряхтеть, ругаться… Очень это ему не нравилось: никто не работает, а он работает. Впрочем, это могло быть и не так, ему тоже, может быть, завидовали.

Парень он был не только молодой, но и приметный, и, вполне возможно, не одна камызякская красотка положила на него глаз, намереваясь отбить у законной жены, а, с другой стороны, если судить с точки зрения красотки, не такой уж и богатый человек Дудченко, обычный милицейский «драйвер», вот если бы он был полковник… Но не был Дудченко полковником, да и стать полковником ему уже не суждено.

В тот февральский день он ехал на своем «уазике», месил колесами грязь, подумывая, где бы отобедать. Домой не хотелось — жена на сносях, кухней почти не занимается. Около районной больницы он тормознул — увидел Ирочку Мамаеву, привлекательную девчонку, дружившую с его приятелем, таким же, как и он, «беспросветным», то есть без офицерского звания, милиционером. Остановившись, Дудченко приоткрыл дверь машины.

— Ириш, привет!

— Приветик!

— Куда спешишь?