Беспредел в школе Прескотт (ЛП)

Мои руки сцепились на его шее, притягивая вниз для поцелуя. Язык скользнул в мой рот, разбивая все маленькие щиты, которые все еще были приподняты, полностью открывая меня для него. Виктор снова прижался своим телом к моему, раздвигая мои ноги. Блестящая черная ткань платья была, как щит между нами, но это не помешало ему провести рукой вверх и залезть под платье, впиваясь пальцами в мои бедра. Было больно, но еще и очень хорошо, когда он обнимал так, словно владел мной.

— Я говорил тебе, Берни: мне нужен способ выпустить всех моих демонов, а тебе нужен способ противостоять им. Вот, что ты получишь, гребаного демона у меня внутри, — промурлыкал Виктор, прижимаясь губами к моему уху и заставляя меня тереться об него.

Я хотела большего. Всего его. Сейчас.

Судя по тому, какое дикое выражение приобрело лицо, не думаю, что его будет трудно убедить сделать это…

Глава 5

Виктор Ченнинг

Клятвы Бернадетт резонировали в моем теле, вызывая сейсмический сдвиг, когда я терся своим телом об нее. Интересно, чувствовала ли она то насилие, бурлящее во мне? Я не хотел делить ее с остальными в Хавок. И все же начинал чувствовать себя животным, загнанным в угол. Мне придется сделать выбор: убить других самцов после своей самки или… иметь с ними дело, но по-другому.

Из меня вырвался рык, когда рот опустился на ее шею, посасывая кожу и прикусывая достаточно сильно, чтобы она вскрикнула. Этого было недостаточно, поэтому я укусил сильнее, пока она не впилась ногтями в мою обнаженную спину. Моя жена пахла так сладко и нежно для меня, хоть это и была иллюзия.

Моя Бернадетт Саванна Блэкберд — единственная, хоть и стерва.

— Ты делаешь мне больно, — захныкала она, но продолжала толкаться своим тазом напротив меня, склоняя голову на бок, чтобы дать лучший доступ. — Продолжай.

Меня пронзила резкая искра похоти, и обнаружил, что вцепился в ее платье лишь бы нахрен убрать его с моего пути. Почему я захотел, чтобы она снова надела его? Ох, точно, потому что, надевая его, она похожа на темного ангела или прекрасного демона, пока что не уверен точно.

На следующий день после того, как нас арестовали оперативные силы по борьбе с бандами, я увидел ее в нем в первый раз.

Мммм.

Если это не то воспоминание, которое я буду лелеять до самой смерти, то я не знаю, что это.

— Скажи ему, что он не может видеть меня до свадьбы, — сказала Бернадетт, голос был сонным и в интонации слышалось раздражение. — Пока не выйду через переднюю дверь этого чертового жуткого дома.

Она не знала, как я был напуган. Нет, не напуган. В ужасе. Дрожал. Застыл в страхе. В истерике.

Если бы у нас не было чертовых хороших адвокатов на авансе и полностью сфабрикованных обвинений, придуманных разгневанным папашей… Даже не думай, сказал я себе, садясь и приподнимая платье Бернадетт, чтобы полностью мог ее видеть. Она ненавидит быть уязвимой и обнаженной перед моим темным взглядом, но мне наплевать. Мне это нужно. Мне нужна она.

Оскар постоянно говорил о том, что ей нужна эпиляция или еще какая-нибудь ерунда. На самом деле, думаю, это потому, что он ревновал. Этот парень мечтал о ее сладкой, маленькой киске, когда дрочил по ночам. Думал будто не вижу, как его глаза следили за ней.

Челюсть напряглась, когда я опустился, прижимаясь своим губами к ее фарфоровой, гладкой внутренней стороне бедра. Она была такой бледной, что также могла быть сделана из лунного света. Язык скользил по белой плоти, пробуя пульсацию ее бедренной артерии.

— Виктор, — умоляла она, но я не торопился.

Это была моя ночь. Остальные парни могли думать, что, блять, хотели. Это еще и мой медовый месяц. После этого…не могу представить, что будет после этого.

Я укусил кожу, и Бернадетт толкнулась своими бедрами выше к потолку. Чтобы она оставалась неподвижной, я держал ее таз крепкой хваткой с обеих сторон, вытягивая извивающееся тело туда, куда хотел. Хаэль купил нам тонну секс-игрушек в качестве свадебного подарка, но я не использую ни одну из этих чертовщин.

Только мое тело и тело Бернадетт. Все, чего я хотел этой ночью. Этого желали все демоны во мне. Моя плоть к ее, владеть ею, помечать ее. Защищать ее. Потому что, это, определенно, единственное, что я хотел сделать.

Вот почему мне нужно было увидеть Бернадетт в этом платье как можно скорее, чтобы убедиться, что она все еще здесь, не тронута, что она была моя.

Так что, конечно, я толкнул дверь и расколол гипсокартон ручкой, но вошел туда, посмотрел на нее и понял.

Она действительно была королевой для короля.

— Виктор! — вскрикнула она, совсем не похожая на ту милую, почти покорную штучку, которой была сейчас. — Что, блять, с тобой не так?

Я дрожал, и не хотел, чтобы она знала. Знала ли, каким ожившим я был? Могла ли почувствовать это?

— Трахни меня, — все, что я сказал. Может мне удалось звучать спокойно, но скорее всего нет?