Бесприютный

Он погасил свет и рухнул на постель, попытался представить себе существо, которое разделило бы с ним эту ночь, и быстро понял, что так просто ему сегодня не уснуть. Кровь пульсировала в ступнях, перед глазами быстро мелькали картинки. Вот черт… Он лег на спину, вытянул руки вдоль тела, но образы трех убитых женщин то и дело возникали перед ним. Последняя, Поль, упрекала его за то, что он ничего не сделал, чтобы ее спасти, за то, что он высмеял гипотезу Люсьена об улице Звезды. Он спокойно объяснил ей, что в тот час, когда Люсьен Девернуа излагал свою поэтическую теорию, она уже была мертва. Луи было слишком жарко, и он откинул одеяло. Тем временем появилась четвертая женщина, которая должна была погибнуть от рук убийцы в пятницу, коленопреклоненная и умоляющая, как статуэтки старика Клермона. У нее было трогательное робкое лицо, и Луи с большим трудом отогнал видение. Но ее лицо тут же возникло вновь в окружении деревянных статуэток Клермона. Луи снова отмахнулся и тщетно попытался уснуть, перевернувшись на живот. Тогда он скрепя сердце решил воспользоваться советом Марка. Все дело было в страсти человека к противоречию, свое средство от бессонницы Марк называл методом вонючих чертиков: если человеку говорят: спи, он не может заснуть, а стоит ему это запретить, как он тут же засыпает. Значит, нужно широко раскрыть глаза и смотреть в одну точку на стене. Если случайно закрыть глаза, то сотни чертиков выскочат из этой точки и сожрут тебя, а этот вам не шутки. Если верить Марку, так можно заснуть не позже чем через десять минут, конечно, если не вздумается заменить чертиков на маленьких фей, а тогда ты точно не уснешь. Луи в третий раз оттолкнул от себя деревянных женщин и уставился на дверной замок, чтобы не пропустить, когда оттуда будут вылетать чертики. Сначала ему показалось, что совет Марка дает свои плоды, но деревянные женщины отчаянно сражались, нещадно кроша чертиков по ту сторону двери. Луи с отвращением протянул руку к лампе, сел и залпом выпил воды. Было почти три часа. Можно и пиво открыть. Луи на ощупь добрался до кухни, зажег свет и сел за стол с бутылкой. Может, лучше заняться Бисмарком и понять, правда ли, что в мае 1874 года канцлеру взбрело в голову… Луи зажег настольную лампу на рабочем столе и включил компьютер. И вот когда машина перестала гудеть, закончив загрузку, одна из деревянных статуэток с шумом вырвалась из общей массы и возникла перед его внутренним взором. Рука Луи замерла над клавиатурой, сердце забилось. Боясь пошевелиться, Луи смотрел на безмолвное лицо, выплывшее из глубин его утомленной памяти. Это была статуэтка Клермона, одна из тех, которые он видел в мастерской. Несколько секунд он вглядывался в ее лицо, пока не запомнил его как следует. Только после этого он встал и осторожно зажег остальной свет в комнате. Прислонившись спиной к книжному шкафу с бутылкой в руке, Кельвелер начал вспоминать. Он был уверен, что уже видел это лицо, хотя с женщиной не был знаком. Он никогда не говорил с ней и не подходил близко, но совершенно точно знал ее. Луи принялся шагать по квартире, борясь со сном, который теперь настойчиво заявлял о себе. Но он боялся, что утром лицо женщины исчезнет из его памяти, и шагал и шагал с бутылкой по комнате. Прошло больше часа, прежде чем его память, как по тревоге, вытолкнула из глубин осколки воспоминаний и неожиданно выдала то, что он искал. Луи взглянул на часы. Десять минут пятого. Улыбаясь, он выключил компьютер и оделся. Эта женщина давно умерла, звали ее Клер какая-то там, и ее имя было у него в архиве. Она была убита. И если он не ошибся, именно она и была первой жертвой убийцы с ножницами.

Он причесался и вышел, бесшумно закрыв за собой дверь.

Глава 30

Луи поставил машину недалеко от арен Лютеции и поспешил в бункер. Ночь была теплая и безлунная. Все спали, кроме двух геев, они стояли, прислонясь голыми спинами к ограде сквера. Завидев Луи, они призывно замахали руками, но он отмахнулся, спросив себя, что подумали бы эти двое, узнай они, что он спешит на свидание с мертвой женщиной.

Он осторожно поднялся по лестнице и медленно открыл три замка на двери бункера. В соседней квартире храпел старик, спавший очень чутко, и Луи не хотелось его разбудить. Он включил кофеварку и осторожно открыл один из железных шкафов. Он забыл фамилию убитой, зато прекрасно помнил, где произошло убийство. В Невере.

Через несколько минут Луи поставил на стол чашку кофе, положил рядом тонкую папку и вытащил из нее газетные вырезки и фотографии. Он не ошибся, это была женщина, изображенная Пьером Клермоном. Простодушная улыбка, тяжелые веки, густые вьющиеся волосы, зачесанные за уши. Клер Отисье, служащая санэпидемстанции в Невере, двадцати шести лет.

Луи сделал несколько глотков кофе. Да снизойдет благодать на гнилых чертиков, подумал он. Изза них деревянные женщины бросили свой танец и без обиняков выдали свою мрачную тайну. Без чертиков женщины, пожалуй, надоедали бы ему всю ночь, но так и не рассказали бы ничего важного.