Бесприютный

В семь вечера четверо мужчин вышли из дома, что-ы занять свое место на посту. Луи отправился с Люсьеном, чтобы с двух сторон охранять улицу Луны.

Время тянулось долго и скучно. Сколько ночей ни еще выдержат, подумал Луи. И решил, что через неделю слежку придется прекратить. Нельзя торчать тут всю жизнь с цыпленком по-баскски под мышкой. Завсегдатаи начали поглядывать на них с любопытством, не понимая, что делают тут эти типы, стоя неподвижно на одном месте уже несколько вечеров подряд. Около трех часов Луи добрался до постели. Выгнал Бюфо и забылся тяжелым сном.

На следующий день он снова безуспешно пытался убедить Луазеля и снова наведался на кладбище и в Монруж, но Секатор не объявлялся. Остаток дня он вяло стучал по клавишам, печатая перевод о жизни Бисмарка, а вечером отправился в лачугу. Трое историков собирались уходить. Люсьен тщательно заворачивал судок с паровой говядиной в луковой подливе.

– Смешной ты, Люсьен, – заметил Марк.

– Солдат, – отвечал Люсьен, не отрываясь от дела, – если бы войска кормили паровой говядиной с луком, лицо войны стало бы иным.

– Ага. Похожим на твое личико, вот бы немцы развеселились.

Люсьен презрительно пожал плечами и развернул лист фольги втрое больше, чем нужно. Старик Вандузлер и Клеман уже начали партию в карты в ожидании прихода Марты.

– Сейчас мой личный ход, – говорил Клеман.

– Давай ходи, – кивнул Вандузлер.

В четверг вечером Луи отправился в караул вместе с Марком на улицу Золотого Солнца. Он чувствовал себя спокойнее, обходя разные улицы, и старался не думать о том, что вся эта слежка не только бесполезна, но и смешна.

На следующий день Луи как заведенный прочесал кладбище Монпарнас под подозрительным взглядом охранника. Высокий черноволосый мужик, который являлся сюда каждый день, не внушал ему доверия. Мало ли придурков шляется.

Потом он снова побывал в Монруже, и соседка глядела на него не менее подозрительно, а потом вернулся к Бисмарку. На этот раз он взялся за перевод с большей охотой, чем накануне, и это показалось ему дурным знаком. Похоже, он отчаялся поймать убийцу с ножницами. А если так, что станет с Мартиным питомцем? Этот страшный вопрос все больше омрачал его мысли. Старый сыщик и евангелисты уже десять дней вели жизнь затворников за закрытыми ставнями, не принимали гостей, запирали дверь на задвижку, а Клеман уже десять дней не видел солнечного света. Луи не представлял, как долго это могло тянуться. А запереть Клемана у Марты было не лучше. Парень совсем спятит, сидя на красном одеяле, или сбежит. И тогда его поймает полиция.

Круг замкнулся.

По сути дела, Клеман получил только временную отсрочку. Вырваться из западни ему не удастся. Если, конечно, Клеман Воке действительно был тем, за кого себя выдавал.

Круг снова замкнулся.

Через день, в пятницу, после кладбища, Монружа и Бисмарка Луи появился в лачуге. Было еще рано. Марк не вернулся с уборки, а Люсьен из школы. Луи сел за большой стол и стал смотреть на Клемана, который играл с Мартой. За десять дней затворничества воздух пропитался запахом сигар и алкоголя, и темная комната была похожа на притон. Притон, куда приходят не для того, чтобы развлечься игрой, а чтобы убить время. Марта старалась разнообразить развлечения и предлагала разные игры. В этот вечер она принесла кости, которые Клеман забыл у нее. И в самом деле, молодой человек играл с большой сноровкой, подкидывал кости вверх и ловил их одну за другой, как жонглер.

Луи некоторое время наблюдал за игрой потому, что это было красиво, и потому, что он не знал правил. Клеман бросал кости, собирал их рукой, снова бросал, собирал, по одной, по две, по три, серебристые внутри, красные снаружи, а Марта считала очки.

Клеман играл быстро и ловко, он почти смеялся. Он упустил четыре и четыре, и кости упали на пол. Он нагнулся и поднял их. Луи вздрогнул. Кости сверкнули металлическим блеском, красным и серебристым, и стукнулись друг о дружку в руке. Луи застыл, наблюдая за рукой Клемана, а тот снова принялся за игру. Его пальцы ловили и бросали, оставляя на полированном столе жирные следы.

– Череп, – объявил Клеман, показывая кости в руке. – Марта, у меня получится шар удачи? У меня самолично получится?

Клеман кривил губы.

– Давай, давай, – подбадривала его Марта, – постарайся, сынок.

– Что такое шар удачи? – с тревогой спросил Луи.

В эту минуту вошел Марк, а из погреба появилась голова пунктуального Матиаса. Луи жестом попросил их помолчать.

– Шар удачи, – начал Клеман, – это…

Он запнулся и прижал пальцем нос.

– Это то, что человека всегда спасает, – сказал он, – буква «а», корабль перестает тонуть, буква «b», корова дает молоко, и буква «с», огонь гаснет.

– Везет, значит, – пояснила Марта.

– Он отводит беду, – серьезно кивнул Клеман, – и за него дают сто очков.

– А если у тебя не получится? – спросила Марта.

Клеман жестом изобразил отсечение головы.

– Тогда ты все теряешь и умираешь, – объяснил он.

– А как его выбрасывают? – спросил Луи.

– Каким образом, – сказал Клеман.

Он поставил красную кость на середину стола, потряс четыре серебристых в руке и кинул на стол.