Беспризорница для бандита

– Лилёк, ну ты и фрукт, – заливисто смеется мужчина, вновь возвращаясь к столу. И теперь я, подняв голову, нагло смотрю в его темные-темные глаза. И чувствую в них спокойствие, от которой резко появившаяся дрожь в теле тут же проходит, но ненадолго. – Ты не в том положении, чтобы условия ставить, пойми. Как я решу, так и будет. Во всем. Разве что выбор блюд, которые будешь мне готовить, и способ, каким ты будешь убираться в доме, остается за тобой.

Я открываю рот от изумления, но ничего не получается сказать. Хоть сейчас не сработала моя глупость и не позволила мне огрызнуться, потому что, когда он закончил смеяться и говорил все это, к спокойствию в глазах добавилась такая серьезность, что у меня аж ноги задрожали. Не пойму, то ли добрый он, то ли терпит меня, чтоб не придушить на месте, а трупик прикопать за домом.

– А насчет комнаты… У тебя будет комната. Нечего тебе постоянно у меня перед глазами ошиваться. И к уборке можешь приступать прямо сейчас. Все необходимое найдешь в кладовой, а где она находится, ты знаешь, дом-то обшарила еще вчера. Сперва вылижешь все до блеска, а потом приготовишь мне ужин.

Я невольно скорчила недовольную гримасу и весь этот наполненный злостью взгляд бросила в мужчину. Зря я допустила мысль, что он добрый, ни фига он не добрый. Прикидывается только. А меня будет использовать по полной и как только захочет.

– А если не стану? – фыркнула я.

– Лучше тебе не знать, уж поверь мне, – сказал он, второй раз коснувшись меня: он взял меня за подбородок ладонью и поднял лицо, чтобы смотреть прямо в глаза. – И не зли меня, малышка. Помнишь условие? Хорошо себя ведешь – я добрый и ласковый. Плохо ведешь – получаешь совершенно обратное.

– Помню… – буркнула я, шевеля одними губами, потому что челюсть жестко держит мужчина.

– Вот и замечательно. Так что давай не портить отношения, ведь ты здесь надолго.

После слова «надолго» у меня желудок скрутился в узел, а сердце сорвалось в пляс.

– Как?..

– Замолчи, – рыкнул мужчина, – и слушай: здесь будет твоя комната, – он указал на дверь, из которой вчера выбегала Марина с горстью камешков, – в которой, после того как уберешься в доме, можешь найти и подобрать для себя что-нибудь из гардероба моей бывшей. Ее вещи вряд ли тебе по размеру придутся, но тебе, смотрю, не привыкать. И прими душ, – презрительно бросил он напоследок.

А мне стало стыдно еще и за это. Он так сказал, будто от меня воняет. Задания раздает, деспот, блин! Но какой у меня выбор? Придется хорошо себя вести.

– Я не слышу ответа, – прищурился он, заглядывая мне в глаза.

– Хорошо, я поняла!

После этих слов он ушел в свою комнату, переоделся и сообщил, что поедет по делам, а вернется к семи вечера. И чтоб к этому времени в доме было убрано, а на столе ждал благоухающий ужин. Перед самым уходом добавил, что все необходимое я найду в кладовой, в холодильнике и шкафах позади меня. Предупредил еще, чтобы я не сожгла дом и вела себя тихо и аккуратно; причин разъяснять не стал, но я и так поняла, что будет мне плохо тогда. И закрыл за собой дверь.

А я ведь даже имени его не знаю…

Глава 4

Игорь

Я вышел из дома, не оборачиваясь, и захлопнул дверь. Сел в машину и отъехал на соседнюю улицу, за перекресток. Остановился у обочины и нервно потер бороду.

Мелкая еще совсем жизни не знает, а уже умеет выдергивать нервы по одному пучку, методично и размеренно. Откуда в ней столько дерзости, в ее-то восемнадцать лет? Только вот это мне в ней почему-то и нравится. Бывшая была слишком покладистая, прям хоть к ране прикладывай: что ни скажу, все делала без лишних разговоров; старалась всячески угодить – никакого удовольствия от такого поведения женщины не получить, если хочешь видеть возле себя не загнанную мышь, а человека со стержнем, характером и собственным мнением на любой счет.

В Лиле это есть, чувствуется этот кремень. Она, конечно, осознает, что накосячила и теперь должна загладить свою вину. Согласилась остаться, даже не попыталась открыть дверь и убежать. Значит, имеет совесть и понимание, что за все содеянное придется заплатить. Как бы там ни обрисовалась вся эта ситуация в ее юной головушке, но она точно в полной мере осознает, что виновата. Только зачем-то дерзит и условия ставит, упирается! Хотя я не представляю, что бы вообще с ней делал, не будь она такой упрямой. Наверное, еще этим утром бы ее выпроводил и забыл, не успей она выйти за порог. Но засела в башке…

– Меня найдут, а вас посадят в тюрьму, – засмеявшись, повторил вслух вчерашние слова девочки и стал думать вслух: – Нет уж, малышка, ты моя. Попалась птичка в клетку, как говорится! И посмотрим, как ты теперь запоешь и как себя поведешь. Это уже становится слишком интересным, чтобы вот так останавливаться на половине пути.