Бессердечие магов

– Думаешь, кому-то это будет интересно? Ты – мерзость! – бросил он.

– Не очень ласково ты говоришь со своей сестрой, – заметила она. – Особенно если учесть, что только она может тебя отпустить. Сегодня вечером обещали снег, знаешь? И вообще, может, кому-то и будет интересно – а может, они даже с тобой согласятся. Но все будут знать, что ты сделал. И как смешно выглядел, ежась здесь, приклеившись к двери.

Она подошла ближе.

– И кстати о том, кто и что знает. Я знаю, что ты сделал с Мирандой. Вернее, что пытался сделать. Чары не совсем сработали, да? Ты надеялся, что она умрет, а не просто лишится магии.

Он снова злобно сверкнул глазами.

– Тебе никто не поверит!

– У меня репутация лгуньи? Ты вроде бы очень уверен в том, что мне никто ни в чем не поверит. Хотя даже если ты прав, то, спорим, все поверят Ларе Мерлин. Она догадалась, что именно случилось в тот вечер, и сказала Иэну. И сейчас она не очень-то довольна своим отцом. Спорим, можно ее убедить что-то рассказать. – Она отключила чары, и внезапное освобождение бросило его на колени. – А теперь убирайся от моего Дома.

Он проковылял от двери и вскинул руку.

– Даже не думай, – посоветовала Сидни.

– Сука! – бросил он через плечо – и ушел.

– Спасибо, – сказала Сидни Дому и приложила ладонь к двери.

Дверь открылась. За порогом обнаружилась Грейс с кочергой в трясущейся руке.

– А ты не забыла, что ты маг, а? – спросила Сидни.

– Я так его ненавижу, что сомневалась, смогу ли чаровать. Но зато твердо знала, что вырублю его, если понадобится.

– Крута! – восхитилась Сидни. – Молодец.

Они собрали пакеты, которые Сидни бросила на газон.

– Мороженое до морозильника не доберется. Как же я скучала по пломбиру с шоколадным печеньем! – сказала Грейс.

– Слушай, – сказала Сидни, – не хочу бередить заживающую рану, но нет ли у тебя идеи, почему Майлз отвел тебя в Дом Теней?

– Он сказал – в уплату долга. Больше я ничего не знаю.

– Это полезно, – заверила ее Сидни. – Спасибо.

Глава 20

Лара готовила яйца бенедикт. По крайней мере, именно за этим она пришла на кухню. Мысленно же она прорабатывала все элементы нового заклинания – более жестокого варианта тех сюрпризов, которые она обожала в детстве. Такого, который при необходимости можно будет использовать в поединке.

Так что было досадно – но не удивительно, когда она проверила воду для приготовления яиц пашот и обнаружила, что забыла включить конфорку.

Она пробормотала заклинание для варки яиц и щелкнула пальцами.

Никакого результата.

Она повторила попытку, четко произнося слова и сделав жест таким четким и резким, словно находилась на школьном уроке.

По-прежнему без результата.

Не позволив себе задуматься, она начала выдвигать ящики и дверцы шкафов. Где-то должны были лежать свечи, оставшиеся после праздника, или дня рождения, или еще чего-то.

– Блин! – выругалась она и потянулась за тостером, где ее английские маффины уже превращались в кружочки угля.

Она обожгла руку о тостер и выдернула шнур из розетки.

– Черт!

– Лара, что здесь творится?

Майлз остановился в дверях, оценивая царящий беспорядок.

– Ничего!

Она захлопнула ящик, из которого достала лиловую свечу, и произнесла слово, которое должно было зажечь фитиль.

Он помедлил, заискрил, загорелся. От неожиданности Лара выронила свечу. Еще одно быстрое заклинание – и она прекратила падение, застыв в воздухе. Девушка подхватила ее рукой, не рискуя начать новое заклинание, и задула огонь.

– Мне показалось, что моя магия ушла, – объяснила она.

– Что случилось? – уточнил Майлз.

Она объяснила.

– Наверное, это просто очередной сбой, как на поединках.

Она внимательно наблюдала за выражением его лица, выискивая признаки того, что заподозрил Иэн.

– Я… – Он замолчал. – Думаю, ты права. Извини: я только сейчас вспомнил, что у меня встреча.

Он поспешно ушел.

Лара обвела взглядом устроенный беспорядок и попыталась понять, о чем говорит его ложь. И подумала, что, пожалуй, стоит пока опробовать еще одно разрабатываемое ею заклинание – то, которое позволит обойти биометрический датчик на запертом шкафу у отца.

* * *

Шара ходила по разрушенным коридорам Дома Теней. Они не двигались, они не менялись. Она привыкла к тому, что Дом держит для нее свою форму, но сейчас все обстояло иначе. У нее было ощущение, что она ходит по кладбищу, а не по живому Дому. В этих коридорах не было жизни. Дыхание Дома было прерывистым, неровным, сердцебиение – замедленным.

Тени блекли, умирали. Сидни – Шара стиснула руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу, – сломала слишком многое. Она расплела его нити, оставила яд в его фундаменте. Разрушение, слабость – они распространялись. Шаре с трудом удавалось удерживать все в нынешнем состоянии, о восстановлении и мечтать не приходилось.

А что до магии – той, которая была самим смыслом Дома Теней, – она утекала, словно вода. Сначала это была тонкая струйка, но теперь Шара ощущала трещины в плотине. Все было на грани катастрофы. Ее шаги гулко звучали в коридорах, которые не меняли своей конфигурации уже много дней.

В дверях стоял Майлз Мерлин.

Гнев, поднявшись, скопился у Шары под кожей.