Бессердечная

– Как это нет? А бабушка в «Красной Шапочке»? Чем не героиня?

– Издеваешься?

Милочку жалели, любили, холили и лелеяли, одевали во все самое красивое, дорогое и модное. Продукты покупали только на рынке, закаляли, не кутали. Одним словом, делали всё, что им посоветовал известный на всю страну врач. В детский сад Милочку не водили, и с детьми играть ей категорически запрещали – а вдруг нечаянно толкнут или, ещё хуже, случайно заразят каким-нибудь гриппом.

К ней приставили няню – высокую, статную, с благородной осанкой, пожилую гречанку, с удивительным именем Афина. Женщина была прекрасно образована, до пенсии работала в школе, знала историю, литературу, прекрасно говорила на греческом языке и очень любила свою страну, в которой никогда не была. Афина носила длинные, до пола, юбки, широкие блузы под пояс и платки, завязанные на затылке в красивый узел.

Когда Милочка была здорова, няня водила её к морю, и они часами гуляли по берегу и дышали воздухом, в котором было очень много йода, полезного для слабого здоровья девочки. Когда же Милочка заболевала, няня садилась рядом с ней у кроватки и читала сказки. Сказки Милочка любила не все, многие считала «недобрыми» и «неправильными» и не верила им: она не верила, что Красная Шапочка выйдет здоровой из животика волка, что лягушка может превратиться в красавицу царевну и что Иванушку – дурачка, пролежавшего на печи полжизни, полюбит царевна и подарит ему полцарства. Ей было жалко Красную шапочку, которую съел волк и бедную Настеньку, которую отправили зимой в лес за подснежниками. Но, особенно, Милочка переживала за Русалочку, которая умерла из-за любви к прекрасному принцу. Она просила Афину перечитывать её несколько раз в надежде, что конец сказки будет другим, и принц поймёт кто спас его, и Русалочка останется жива. В такие моменты Милочка расстраивалась из-за очередной «неправильности» и сердце начинало сильно стучать, воздуха не хватало, и она просила няню остановиться.

– Нянечка, – говорила девочка, – Если бы Русалочка могла говорить! И писать она не умела. Написала бы на песке и всё бы закончилось хорошо.

– Мы не будем больше читать эту сказку. Не плачь, моро му(*гр- малыш).

– Нет, будем. В сказках всё должно хорошо заканчиваться. Давай её перепишем. Можно?

– Нет, милая, нельзя. У неё уже есть автор. Андерсен. Он хотел сказать, что, когда любишь, многим приходится жертвовать.

– Я люблю Русалочку и тоже жертвую. Я своё сердце погулять выпустила. Оно постучалось и ушло. Давай другую сказку почитаем, «правильную». Может, оно вернётся?

Няня прекращала читать, давала ей нужное лекарство и начинала рассказывать девочке о своей любимой стране, в которой никогда не была, но очень по ней скучала.

Когда Милочка подросла и стала ходить в школу, Афина стала читать ей большую толстую книгу, которая называлась «Мифы и легенды Древней Греции». Эту книгу о греческих богах и героях девочка полюбила гораздо больше, чем сказки. Она восхищалась амазонками, защищавшими Трою, с восторгом слушала о подвигах Геракла, жалела Пенелопу, которая столько лет ждала своего Одиссея и сострадала Афродите, потерявшей своего единственного, так сильно любимого юношу.

– Афина, почему боги допустили, что бы Адонис погиб? – спрашивала Милочка у няни, – Мне их очень жалко. Они так любили друг друга.

– Боги не могут за всем уследить, – отвечала няня.

– Надо было Адонису послушаться Афродиту. Тогда бы он остался жив, и они были бы счастливы. Долго – долго. Няня, дай мне капли, а то моё сердце хочет убежать.

– Милая моя, тебе совсем нельзя нервничать. Не допустим, что бы твоё сердечко убегало. Мы же не хотим стать «бессердечной», – пыталась шутить няня.

– Афиночка, – смеялась Мила, – я не стану бессердечной. «Бессердечная» – это, когда у человека совсем нет сердца, и он никого не любит. А я всех люблю. И тебя и маму, и папу.

– А ещё и Афродиту с Адонисом, и Русалочку. Моро му ( *-гр. Малыш), да разве с таким сердцем можно всех любить? Не выдержит оно, сердечко твоё, так много любви.

– Моё сердце всё выдержит, вот увидишь! Я вырасту и обязательно стану здоровой! И любить буду! Разве можно жить без любви? Ты хочешь, чтобы у меня была такая жалкая жизнь?

– Конечно, не хочу. Ты обязательно станешь здоровой. И в Грецию ко мне приедешь. Я покажу тебе гору Олимп. Там жили твои любимые боги.

– А сейчас не живут? Почему ты говоришь – жили?

– И сейчас живут, милая. Конечно, живут. Они же бессмертные.

– Обязательно приеду. И к ним, и к тебе. Ты разве собираешься уезжать, нянечка моя любимая? А как же я?

– Не волнуйся, агапи му(*гр.– любовь моя). Это не скоро будет. Дай бог, лет через десять. Ты уже совсем взрослой станешь. И красавицей. Как Афродита.

– И такой же несчастной? Не хочу, как Афродита. Уж лучше просто Музой. Мельпоменой, например. А что? Муза театра и трагедий! Стану актрисой! Как моя мама. Красота! И кинжал в руке! А на голове венок из кипарисовых веточек. Как ты думаешь, мне пойдет?

– Тебе всё пойдет, милая. И актрисой станешь. Великой актрисой. Ты же у меня красавица.