Бессердечная Аманда

Вечером она позвонила (не Аманда, а Люси!) и сообщила, что завтра переезжает обратно к себе. Я ответил, что семь дней еще не прошло — сказано неделя, значит, неделя. Они, наверное, каждый вечер звонили мне и знали, что я сплю где-то в другом месте, но мне было уже наплевать. Я услышал, как Аманда сказала Люси, что я Moiy спокойно пожить там еще пару дней, мол, последствия моего отсутствия оказались не такими уж страшными, как я, вероятно, себе представлял. Люси, конечно, не передала мне ее слова, а сказала вместо этого, что уж если я такой упрямый, то мог бы хотя бы ужинать вместе с ними. Но об этом, конечно, не могло быть и речи.

Вечером следующего дня произошел довольно неприятный инцидент, о возможности которого Люси должна была бы меня предупредить. Раздался звонок в дверь. Прежде чем открыть, я снял пальто, полагая, что это Люси или Аманда, но это оказался незнакомый мужчина. Он смерил меня уничтожающим взглядом и спросил, что я тут потерял. Я ответил, что это печальная история, от которой его настроение вряд ли улучшится. Он прошел мимо меня в квартиру с таким выражением, как будто ему было жаль тратить на меня слова. Он принялся открывать все двери и осматривать все помещения. Бояться мне его было нечего, так как он оказался на голову ниже меня и весил килограммов на пятнадцать меньше, хоть и вел себя так, словно был тяжелоатлетом. Поскольку ванной в квартире не было, мои бритвенные принадлежности лежали на кухне. Он взял с полочки бритву и кисточку, уставился на них как на некую сенсационную улику, потом швырнул их в раковину. Я как можно более грозно посоветовал ему не забываться, но, в сущности, мне было его жаль. Хотелось бы мне увидеть мужчину, который, оказавшись на его месте, испытывал бы чувство радости и благодарности. Я решил, что, пока он не бросился на меня с ножом в приступе ревности, надо попытаться в двух словах объяснить ему суть дела. Не знаю, упокоили его мои объяснения или нет, во всяком случае он выдвинул ящик стола, достал из него коробку, вынул лежавшие в ней деньги, сложенную вдвое тоненькую пачку, и сунул их в карман. Там было, наверное две-три сотни марок. Помню, что я еще подумал при этом: вот, он берет мои деньги. Потом мне вдруг пришло в голову, что это, может быть, просто вор. Нет, скорее не вор, а знакомый Люси, который случайно знал, где она прячет деньги, и спонтанно, на ходу, решил воспользоваться ее отсутствием. Я тут же позвонил домой в надежде получить от Люси соответствующие разъяснения, но ее не оказалось на месте; еще объясняя Аманде причину своего звонка, я услышал, как щелкнул замок входной двери. Позже я узнал, что этого типа зовут Фердинанд и что он имеет такой же свободный доступ к деньгам Люси, как Аманда к моим деньгам.

Первые дни после моего возвращения в собственную квартиру вселили в меня надежду на положительные перемены: Аманда относилась ко мне с непривычной душевностью. Она явно чувствовала, что с поселением Люси в нашей квартире она зашла слишком далеко. И, что для меня было еще важней, она определенно не хотела заходить так далеко. Она опять целовала меня, она спрашивала, что мне приготовить на ужин, она не просто позволяла склонить себя к любовным утехам с выражением обреченности, как это было раньше, но и сама проявляла определенные усилия в этом направлении. Если все это — награда за мои муки, думал я, то я готов каждый год какое-то время соседствовать с Люси в нашей квартире. Она даже стирала мое белье, хотя до того у нас царил неписаный закон, по которому каждый сам заботился о чистоте своего белья. На какое-то мимолетное, но тем более сладостное мгновение я даже уверовал в то, что поведение Аманды — не угрызения совести, а искренняя радость по поводу моего возвращения.

Потом произошла катастрофа, которая все испортила. Мне было поручено следить за ребенком, спавшим на диване, пока Аманда хозяйничала на кухне. Работал телевизор, я увлекся спортивной передачей, и, как это всегда бывает по закону подлости, Себастьян совершенно неожиданно проснулся, перевернулся не на тот бок и упал с дивана. Конечно, это была моя вина, спору нет. Себастьян заорал как резаный, Аманда примчалась из кухни; мы испугались, что у него перелом черепа, повезли его в больницу; оказалось, ничего страшного, он отделался шишкой на лбу. Но душевность Аманды с тех пор опять как корова языком слизала.