Бессердечная Аманда

Установить с Луизой контакт оказалось очень непросто: адреса ее он не знал, а в телефонном справочнике ее фамилии не оказалось. Десять дней у него не клеилась работа, он был не в силах сосредоточиться, потом ему вдруг пришло в голову, что она не звонит ему только потому, что не знает номер его телефона, и ему очень понравилось это предположение. В конце концов он сделал над собой усилие и позвонил Бородатому. Он сказал, что пообещал Луизе книгу с автографом и в спешке забыл спросить у нее адрес. Бородатый удивился странному совпадению: несколько дней назад ему звонила Луиза и просила номер его телефона. Он, конечно, не дал ей никакого номера, тут, мол, он может на него положиться. Рудольф готов был обнять его за бесценную информацию, давно он уже не получал таких приятных известий! Чтобы хоть как-нибудь отблагодарить Бородатого, он соврал, что литературный вечер ему очень понравился.

Он долго не мог придумать повод для звонка. Теперь, когда у него были основания надеяться, что она и сама не прочь встретиться с ним, ему, пожалуй, необязательно было прибегать к каким-то особым военным хитростям. «Нет ли у вас случайно желания встретиться со мной?» «Что, если нам встретиться?» «Может, вы все-таки покажете мне хоть пару страниц вашей рукописи?» «Я слышал, вы пытались выяснить мой номер телефона — я к вашим услугам». «Мне бы очень хотелось еще раз увидеть вас». Он бы с удовольствием как-нибудь подсунул ей свой номер телефона, но как? Просить об этом своего приятеля Бородатого он не мог, а других общих с ней знакомых у него не было.

Проще всего, конечно, было дождаться своего дня рождения. Он мог бы устроить вечеринку по случаю своего сорокавосьмилетия (чего он не делал уже много лет) и пригласить Луизу в числе многих гостей. Но ждать еще три недели он не хотел. Наконец в какой-то момент все эти уловки и соображения вдруг показались ему глупыми и унизительными. Он выпил коньяку и, приказав себе быть спокойным, решительно направился к телефону. «Если она мне откажет, я от этого не стану хуже», — успел он еще подумать, набирая ее номер.

Трубку снял не муж и не ребенок — он услышал голос Луизы. (В первой редакции ему ответил муж Луизы, но ничего интересного из этого не получилось, это была просто лишняя потеря темпа.) В трубке слышен был телевизор — не радио, а именно телевизор: он узнал голос из фильма, звук которого только что выключил у себя. Изображение осталось, а звук шел из ее квартиры. Луиза не скрывала, что обрадовалась его звонку. Пару дней назад, сказала она, она пыталась узнать номер его телефона, но тщетно. Рудольф ответил, что именно поэтому и звонит, и почувствовал себя мелким воришкой — именно ссылку на ее попытку связаться с ним он еще минуту назад считал самым нечестным из всех возможных вариантов. Она, по-видимому, все же решилась показать ему свою рукопись, спросил он.

Она ответила после долгой паузы: «Вы угадали». Что это была за пауза? В их разговоре теперь вообще было много пауз, они говорили друг с другом как люди, которым некуда спешить: то и дело молчание, сигнализирующее о том, что смысл разговора не столько в обмене информацией, сколько в самом общении. В одну из таких пауз он сказал: «Сейчас она обнаружит пропажу любовных писем». Сначала Луиза ничего не поняла, но через несколько секунд решила загадку без его подсказки. Она захихикала, выключила телевизор и сказала, что никогда бы не поверила, что настоящие писатели тоже смотрят такие дурацкие фильмы.

Во время следующей паузы он собрался с духом и сделал признание, развязавшее ему руки. Он сказал, что это всего лишь наполовину правда — то, что он решил позвонить ей только после того, как узнал о ее безрезультатной попытке связаться с ним; вернее, это чистая ложь. Он сам позвонил Бородатому, чтобы узнать ее номер. Зачем? Затем, что ему хотелось увидеть ее — если уж обходиться без громких слов; увидеть с рукописью или без оной. Затем, что он очень редко встречает людей, с которыми ему хотелось бы встречаться часто.

Луиза не побоялась признаться, что хотела позвонить ему приблизительно по той же причине. Она только дома поняла, что и сама расстроилась от того унылого впечатления, которое, должно быть, произвела на него в ресторане. Она гораздо общительней, чем это могло показаться в тот вечер. Все дело, наверное, было в цейтноте и первых симптомах гриппа, которые она к тому времени почувствовала. Во всяком случае, она сидела, надувшись как сыч, и он, наверное, решил, что она пошла с ним только для того, чтобы испортить ему вечер.

Рудольф слушал все это, затаив дыхание от восторга, причем единственное в ее словах, что его действительно интересовало, — было то, что она согласна встретиться с ним. Более того, она явно и сама хотела увидеть его; у него в голове все смешалось от мысли, что она, возможно, даже влюбилась в него.

Они условились встретиться на следующий день в кафе.