Бессердечное наследство

Пенн фыркнул. Он прислонился к двери в кухню, засунув руки в карманы, и выглядел самым бесспорным очаровашкой, в которого я влюбилась много лет назад.

— Как будто нам все еще нужно пить прямо из бутылки. Думаю, у нас достаточно стаканов, куда мы можем налить.

— У нас традиция, — протянула Кэтрин со своего места на диване.

— Точно. У нас традиция, — согласилась я.

Было чертовски странно соглашаться с Кэтрин. Даже сейчас, спустя четыре года после нашего «большого взрыва» на благотворительном вечере.

Когда Пенн и я вернулись из медового месяца в Париже, нас уговорили пойти на прием, устроенный его матерью. Я опасалась присутствия остальных членов его команды, но, честно говоря, это был предлог, чтобы поговорить с Кэтрин. Было неприятно. На самом деле, разговор был просто отвратительным. Но мы заключили шаткое перемирие. И это перемирие продержалось уже четыре года, и с каждым годом оно становилось менее шатким, чем, когда мы на него согласились.

— Все ополчились против меня, да? — Пробормотал Пенн.

Адди хихикнула и скользнула к Льюису на колени.

— Это как раз то, ради чего мы здесь собрались.

Льюис обнял Адди.

— Ты уже должен к этому привыкнуть, парень.

С Льюисом все было хуже и лучше, чем с Кэтрин. Он извинился за преследование и за то, что мне было отказано в судебном ордере. Потому что у меня была тогда причина попытаться получить ордер в первую очередь. Но он взорвался, потеряв все свое спокойствие, чуть ли с ума не сошел, когда я ему рассказала, что была причастна к скандалу с его компанией.

Но несмотря на это, я все равно все выложила в открытую. К счастью, к тому времени, как мы вернулись в Штаты, худшее с его бизнесом уже было позади. Его мать вернулась на работу послом ООН, а Льюису разрешили остаться в компании. Но он решил, что это не его стезя, и с помощью Адди выяснил, в чем его страсть. Никто из нас не ожидал, что он купит бейсбольную команду низшей лиги и приведет ее к небывалому успеху.

Я сделала первый глоток бурбона и передала бутылку Кэтрин, которая сделала большой глоток.

— Уф, — сказала она, качая головой. — В этом все и дело.

Она передала бутылку Роу, который практически закатил глаза из-за своего компьютера и передал молча бутылку Пенну.

— Ты же меня знаешь?

Кэтрин закатила глаза. Ларк только рассмеялась, когда вошла в комнату и схватила другой стул. Я полюбила Ларк. Она не была глупой. Она нашла свою собственную золотую середину в этом обществе. И парня, который идеально ей подходил.

Чего я не могла сказать о Кэтрин. Каким-то образом она с Кэмденом все еще были женаты. Хотя никто не понимал, был ли их брак счастливым или нет. И мы все решили, что это не наше дело.

— Что? — Проворчала Кэтрин, все еще держа бутылку.

— Очевидно, Роу не пьет после других, — сказала Ларк.

— Он пьет только после Николаса, — заметила Адди так, как могла только его сестра.

— Это мой муж, — сказал Роу, пожимая плечами.

— А где сегодня твой кавалер? — Спросила Адди.

— Сегодня собирается только команда, — решительно заявила Кэтрин.

— А почему Натали здесь? — Добавила Адди, как делала каждый год.

Кэтрин лукаво улыбнулась и пожала плечами.

— Я думаю, Натали — команда.

Это был не первый раз, когда она говорила так, и не первый раз, когда у нас был этот разговор, но я все равно удивилась, услышав это.

Мы все были не очень близки. Команда уже не тусовалась, как раньше. Но в этом не было необходимости, потому что Пенн был прав. Мы все нашли золотую середину, он мог бы дружить с ними и не позволять им быть единственными своими друзьями. Наш мир расширился.

Мы обедали с его коллегами по работе и обсуждали философскую теорию, о которой я понятия не имела. Они устроили для него вечеринку, когда его книга наконец вышла в свет. И я тоже устроила вечеринку, когда он получил должность.

Я отправилась в тур, издав свой первый литературный роман, собрав дружную группу друзей-писателей, которые жили в Нью-Йорке. Мы встречались на девичниках, которые не включали в себя нанесение ударов в спину. Иногда мы даже не вылезали из компов, не расчесывали волосы и не принимали душ. Но у нас были писательские марафоны. И мужья, которые понимали, что это значит, жаловались Пенну, вздыхая о ночных сеансах написания романов и о том, что персонажи были реальными.

Мне казалось, что Пенн не жаловался. На моих книгах значилось имя Натали Кенсингтон. Именно он постоянно приносил мне новое вдохновение. И он всегда делал эту жизнь для меня лучше.

Но даже когда у нас был весь этот новый, прекрасный мир, у нас все еще был Верхний Ист-Сайд. И у нас все еще была команда.

— Кто хочет в этом году сказать тост? — Спросила Ларк, потягивая бурбон и передавая бутылку Адди.

— Я скажу, — сказал Пенн, делая шаг вперед.

Льюис выпил большую порцию бурбона, прежде чем передать бутылку мне.