Бессердечное небо

— Что случилось с твоей губой? — спросила София, протягивая руку, чтобы исцелить ее, и Ксавьер покраснел еще сильнее.

— Сет укусил, — пробормотал он.

— Это было странно, — задумчиво сказала Тори. — Это был такой злой поцелуй, как будто он пытался разорвать рот Ксавьера.

Глаза Калеба переместились на меня, пока я пытался удержать свою улыбку на месте.

— Это говорит девушка, которая целует Дариуса так, будто хочет съесть все его лицо, — бросил я ей.

— Я так не целуюсь, — запротестовала она, когда Дариус разразился смехом.

— Возвращаясь к девственности Ксавьера, — легкомысленно сказал Тайлер, его глаза злобно сверкнули на Ксавьера. — Значит, ты все еще девственник, да, приятель?

— Отвали, — прорычал Ксавьер. — Я не девственник.

— Вполне нормально, что луна еще не осветила твой нежный светильник, Ксавьер, — сказала Джеральдина, подойдя к Ориону и начав указывать ему, как переодеться в форму Ослов. Очевидно, он выпил достаточно бурбона, чтобы охотно в неё облачиться.

— Луна осветила мою… Я имею в виду, у меня нет нежной лампочки, — пробормотал Ксавьер.

— Но ведь это же откровенная ложь, не так ли? — издевался Тайлер. — Ни одного драгоценного камня на виду.

— В этом нет ничего плохого, — настаивала София, толкая Тайлера локтем под ребра.

— Но ведь стразы тебя возбуждают, не так ли, детка? — Тайлер сказал с ухмылкой, и София покраснела. — Что ты сказала о моих? Что они заставляют твою киску сверкать.

— Ну да, но это не значит, что они должны быть у всех, — запротестовала она.

Дарси соскользнула со стула и помогла Ориону переодеться в комбинезон серебристого цвета с вышивкой Ослы на спине и над промежностью. Джеральдина повесила ему на шею медальон Ослы, затем прикрепила значок Ослы и надела на голову берет Ослы. Дарси обернула вокруг его талии сумку и закрепила ее ремнем, пока он пил бурбон, а остальные начали смеяться над ним. Он выглядел чертовски нелепо, особенно когда Джеральдина наклеила на него несколько мигающих неоновых наклеек, а Тори потянулась, чтобы наклеить по одной на каждую из его щек.

— Теперь довольны? — спросил Орион, растягивая рот в глупой улыбке.

— Да, и я буду еще счастливее, когда ты появишься на завтраке в этом, — сказала Дарси сквозь смех. — Ты выглядишь так чертовски мило.

— На меня все равно никто не смотрит, красавица, — напомнил он ей.

— Теперь будут, — пробормотал Дариус, находясь между весельем и раздражением из-за того, что его друг нарядился в костюм приверженца Вега, хотя для этого уже поздновато. Орион стал полным роялистом и даже не притворяется, хотя, думаю, когда он завтра протрезвеет, то пожалеет, что согласился на эту затею.

— Моя очередь, — сказал Орион с дикой улыбкой, пригвоздив Джеральдину взглядом, когда опустился на свое место. — Ты должна спеть эту ужасную гребаную песню «Прочь, прочь, прочь», но сделать это так, будто ты любишь Наследников, а не Вега.

— Ах ты, гаденыш, — ахнула Джеральдина, падая на колени у ног близняшек и качая головой. — Я никогда не оскверню имя моих прекрасных дам.

— Это просто игра, Джеральдина, — сказала Тори.

— Мы действительно не возражаем, — пообещала Дарси, опускаясь на колени Ориона. — На самом деле я очень, очень хочу это услышать.

Джеральдина издала сдавленный звук, затем кивнула, медленно поднялась на ноги и подняла подбородок, начиная петь. И пока все отвлеклись на то, как она морщится, исполняя песню с нашими именами вместо имен Вега, я незаметно создал заглушающий пузырь вокруг Дарси и Ориона, наклонившись ближе к ним.

— Он не хочет меня, — простонал я, и Орион отпрянул в сторону, поняв, что я нахожусь прямо возле его уха.

Дарси нахмурилась, погладив меня по голове.

— Ты этого не знаешь.

— Эй, дай мне войти, — Тори ткнула пальцем в свою сестру, проталкивая свой стул через Дариуса, чтобы присоединиться к нам, и Дарси посмотрела на меня с надеждой и мольбой в глазах.

— Она никому не скажет, — сказала она, и я хмыкнул.

— Ты клянешься? спросил я, и Дарси кивнула.

— Я мизинцем обещаю. К тому же она хорошо знает Калеба, так что, может быть, она сможет помочь?

Она действительно очень хорошо знает Калеба. Она даже хорошо знает его член. На самом деле, она могла бы рассказать мне обо всех вещах, которые ему нравилось делать в спальне, и дать мне некоторое представление о том, насколько большое значение имели ее сиськи и вагина в этом уравнении. Я имею в виду, какова вероятность того, что ему нравилось заставлять ее носить мужскую одежду и говорить хрипловатым голосом, пока он нагибал ее и время от времени называл ее Бернардом? Конечно, я полностью согласен с тем, что иногда ему нравятся сиськи и прочее, потому что я сам их обожаю, но если он хотя бы несколько раз заставлял ее делать все эти штучки с Бернардом, тогда у меня появится проблеск надежды, что ему хотя бы интересно. Такое даже не кажется таким уж маловероятным.

Я щелкнул пальцами, впуская Тори в пузырь, и она посмотрела на нас, опираясь на сестру.

— Мы раскрываем секреты? — заговорщически прошептала она. — У тебя есть секрет, Лэнс?

Он обдумал это, затем кивнул.