Бессердечное небо

По моей спине стекала горячая и густая кровь, моя толстовка практически сгорела из-за крыльев, клочья едва держались на груди, а вокруг нас повис запах смерти и углей.

Я полетела вперед и приземлилась напротив Ориона, гнев пульсировал во мне, как живое существо.

— Это была моя жертва, — прорычала я.

— У тебя идет кровь, и ты не использовала огонь. Я не намерен был рисковать, чтобы она приблизилась к тебе, как это сделала та, другая, — сказал он, его тон был жестким.

— Я не какая-то девица в беде, которую нужно спасать, — прорычала я, толкнув его в грудь, отчего его клыки обнажились, и он тут же придвинулся ближе. Но потом его взгляд смягчился, когда он заметил кровь, капающую на землю с моей спины.

— Ты ранена. — Он потянулся, чтобы вылечить меня, но я отмахнулась от его руки. — Почему ты так злишься на меня? — затребовал он, и плотина эмоций прорвалась в моей груди.

— Я злюсь, потому что мне страшно, — призналась я, торопливо подбирая слова. — Потому что, если ты будешь продолжать пытаться спасти меня, возможно, однажды ты поставишь себя между мной и смертью, и она заберет тебя у меня. — Ужас охватил меня при признании моего худшего страха. — Или, возможно, ты снова окажешься в Даркморе, поскольку принимаешь решения за нас, не посоветовавшись со мной, и я вновь потеряю тебя.

— Это любовь, Блу, — серьезно сказал он, схватив меня за запястья, когда я снова попыталась оттолкнуть его, желая выпустить часть этой жгучей ярости, которая пульсирует в моем теле. «Ты спасала мою задницу бесчисленное количество раз, ты делаешь это для меня, но сама не можешь смириться с тем, что я поступаю так же в ответ. А знаешь почему?

Я не ответила, мои зубы стиснулись, когда попыталась вырвать запястья из его хватки, но он только крепче сжал их и прижал мою правую ладонь к своему колотящемуся сердцу.

— Потому что ты никогда не позволяла никому любить себя, кроме своей сестры. Ты не доверяешь миру, и у тебя есть на это чертовски веские причины, но я не твой враг. Я знаю, что причинил тебе боль, но только потому, что люблю тебя больше, чем все галактики в этой вселенной. Я был несчастен до того, как ты появилась в моей жизни, а теперь ты пробудила во мне человека, который мне охуительно нравится, и я не хочу потерять его почти так же сильно, как не хочу потерять тебя. Так что да, я буду ставить себя между тобой и смертью при каждом удобном случае, и, возможно, тебя это пугает, но меня нет, Голубок. Благодаря этому у меня есть цель, которой у меня никогда не было раньше, и я никогда не хочу от нее отказываться.

— Я не могу наблюдать, как ты умираешь, — ответила я, мой голос надломился и выдал весь ужас от такой возможности. — Я не переживу этого, Лэнс. Поклянись мне, что ты не умрешь.

Мы были так близки к смерти на той арене, я почти увидела его кончину, и это было самым болезненным, с чем я когда-либо сталкивалась. Теперь я хочу быть достаточно сильной, чтобы противостоять всему миру и создать вокруг него огненную стену, через которую ни один враг не сможет пробиться.

— Я не могу такого обещать, красавица. — Он шагнул ближе, освобождая мои запястья и проводя большим пальцем по линии моей скулы. — Но я могу пообещать, что буду изо всех сил стараться не умереть, если только ты пообещаешь то же самое.

Я кивнула, прислонившись к его руке, когда жгучая слеза скатилась с моего глаза, и он вытер ее, а затем убрал руку. И вдруг барьеры между нами рухнули, и во мне снова проснулся зверь, желающий притянуть его ближе и в равной степени желающий наказать его за всю ту боль, через которую он заставил меня пройти. Но как я могу злиться, когда он сделал все только ради меня, и теперь он опозорен Властью, и больше никто даже не смотрит ему в глаза? Это невыносимо.

Я позволила огню Феникса вспыхнуть, пронестись по моему телу и испепелить одежду к моим ногам, крылья тихо трепетали у меня за спиной, и я подняла глаза на Лэнса Ориона, предлагая ему все, чем я являюсь, одним лишь взглядом. Его горло перехватило, когда он опустил взгляд на меня, рассматривая твердеющие соски и мою горящую, ноющую плоть, которая принадлежит только ему. Но прежде чем его глаза устремились дальше на юг, я погасила пламя, охватившее мое тело, и бросилась на него, мой рот столкнулся с его ртом, и я, взмахнув крыльями, поднялась на несколько дюймов от земли.

Его руки легли мне на спину, мгновенно залечивая раны, оставленные Нимфой, и я застонала, когда он целовал меня глубокими и требовательными движениями языка. Гнев, казалось, снова поднялся во мне, принеся с собой волну хаоса. Он поглотил меня настолько, что я вцепилась в спину Ориона, и глубокий рык вырвался из меня, побуждая укусить его, и мои зубы вонзились в его нижнюю губу.

Орион прорычал так, словно ему это понравилось, но я отпрянула назад, обнаружив, что его губа окровавлена, а мой рот смазан ею. Вот дерьмо.