Бессердечное небо

— Вперед, — прорычал я, отворачиваясь от этого ужасного зрелища и решительно стиснув зубы, двинулся к двери, намереваясь спуститься туда и разорвать на части всех до единой Нимфы и последователей моего отца, спасая семьи моих друзей.

Но я успел пройти лишь несколько шагов, как воздух прорезал звук звонка атласа, и я удивленно огляделся, нахмурившись и посмотрев на тумбочку, где хранился один из моих старых запасных телефонов, все еще включенный в розетку и явно забытый.

Макс прошел мимо меня, но я поймал его за руку, моя кожа затрепетала от ощущения, что этот звонок важен, и на мгновение, клянусь, услышал, как звезды перешептываются между собой вокруг нас.

— Это Габриэль, — сказал Калеб, пробегая через всю комнату, чтобы посмотреть определитель номера, и он ответил на звонок, прежде чем мы успели выразить свое удивление по этому поводу.

— Дариус? — рявкнул Габриэль, когда Кэл включил громкую связь, и мы все придвинулись ближе, когда я ответил.

— Мы все здесь. Что случилось?

— На Берроуз напали, твой отец здесь, — неотложно сказал он, и все последние остатки надежды, за которые я держался, увяли и умерли с этими словами. — Лавиния, должно быть, спланировала все. Я не видел подобного, пока они не оказались здесь, — в его голосе звучало страдание, но от этого новость не стала легче.

— Что происходит? — спросил я, зверь под моей кожей метался от жажды крови.

— Вся его армия Нимф и Гильдия Драконов атакуют, — быстро сказал Габриэль. — Мы встретим их в открытом поле, а близняшки возглавят бой. Я думаю, Лавиния выманила вас отсюда, чтобы склонить шансы в свою пользу.

— Или чтобы заманить в ловушку нас, — прорычал Сет, и моя рука сжалась в кулак, пока я размышлял над этим. Советники явно здесь уже некоторое время, а значит, то сообщение, которое получил Кэл, было послано не его мамой. — Они хотят добавить нас к этому дерьмовому празднику.

— Блядь, — выдохнул Макс в знак согласия, и в моей груди раздался рык.

— Я все равно не уйду без своей семьи, — твердо сказал Калеб, и мое сердце словно разорвалось на две части, потому что, как бы я все это ни понимал, но мне нужно вернуться к той битве, я должен быть там, стоять рядом со своей девочкой, и я должен быть тем, кто сразится с отцом.

— Судьба меняется слишком быстро, и я не успеваю за ней следить, — сказал Габриэль. — Но Дариус, ты должен вернуться сейчас, иначе Ксавьер умрет. Его судьба определена, если ты не изменишь ее. Он выступит против твоего отца, и я увидел его судьбу, он не сможет победить. Остальное я предоставляю решать тебе, но Дариус — у тебя всего шесть минут.

Звонок оборвался, когда на его фоне раздались крики, и я в ужасе посмотрел на своих братьев, когда осознание того, как все ужасно неправильно, навалилось на мои плечи, как неподъемный груз.

— Иди, — приказал Макс. — Мы останемся здесь и спасем наши семьи. Ты нужен своему брату.

Остальные кивнули в знак согласия, и я бросился к ним, заключая их всех в объятия и прижимая к себе, и мы обнялись в тот момент, который, как я опасаюсь, может стать последним.

— Я любил вас всех как семью с того самого дня, как родился, — твёрдо произнес я. — Неважно, как все сложится, знайте это.

— Мы тоже любим тебя, брат, — ответил Калеб, и Сет скорбно застонал, когда я отстранился, достал из кармана звездную пыль и набрал ее в кулак, а затем бросил мешочек Максу.

— Мы перебросим тебя к границе, — сказал Макс, толкнув меня обратно к винтовой лестнице, ведущей на крышу, и мы помчались по ней в бешеном темпе.

— Удачи, — ответил я, сорвался с места и бросился с края парапета как раз в тот момент, когда Сет и Макс обрушили на меня взрыв воздушной магии, подхватив и отбросив от поместья с неистовой скоростью.

Я пробился сквозь барьеры, препятствующие перемещению по звездной пыли на краю поместья, и на следующем вдохе выбросил сверкающую субстанцию над головой, звезды унесли меня прочь от поместья Акрукс и отправили прямо в сердце битвы.

Я оказался над схваткой, подо мной раздавался звук магии и звон мечей: повстанцы сражались с армией моего отца с безжалостной потребностью выжить, которую все Фейри хранят глубоко в сердце, их оружие вспыхивало огнем Феникса.

Я перекинулся, пока падал, моя огромная форма золотого Дракона вырвалась из моего тела, когда увидел своего отца: этот ублюдок разинул пасть на Тайлера, летевшего с Софией на спине. Тайлер прибавил скорости, и мой отец сдался, повернулся и нырнул к земле. Он с огромным грохотом приземлился, и мое сердце сжалось от ужаса, когда я увидел, как он приближается к Ксавьеру в форме Пегаса, растянувшемуся в грязи. Мой брат пытался подняться, но отец ударил когтистой передней лапой в бок Ксавьера, и его прекрасное сиреневое тело оказалось под тяжестью нефритово-зеленого Дракона, которого я презираю больше всего на свете.