Бессердечный

На следующее утро Люк поднялся рано, как делал это всегда, как бы поздно ни ложился. Поэтому он успел совершить долгую прогулку верхом и позавтракать, прежде чем к нему явился нежданный гость. Он пришел не по-светски рано, но в посетителе – которого Люк без труда узнал, хотя минуло десять лет с тех пор, как они виделись, – не было ничего светского. Он слегка располнел и стал чуть солиднее, так что выглядел на все свои двадцать девять, но это была единственная перемена. На нем был небрежно припудренный и завитый парнк, плохо сидевший сюртук, жилет, слишком длинный, чтобы быть модным, и натянутые на манжет бриджей чулки, хотя модным считалось носить бриджи поверх чулок. Это, очевидно, был человек, живущий в провинции и не придающий никакого значения городской моде.

– Вилл, – воскликнул Люк, когда Вильям Уэбб, барон Северидж вошел в комнату, едва не наступая на пятки дворецкому, который объявил о нем. – Приятель!

Лорд Северидж резко остановился, в изумлении открыв рот.

– Люк? Бог мой, это ты?

Несмотря на его слова, было ясно, что он узнал бывшего друга, потому как он схватил Люка за руку и несколько раз тряхнул ее.

– Какого черта сделал с тобой Париж?

– Ах, ты об этом, – догадался Люк, взглянув на свой шелковый утренний халат, который он надел после прогулки.

– Проклятие! – Вильям полез во внутренний карман. – Мы прослышали, что ты приехал в Англию. Я посыльный, хотя у меня были дела, которые и так заставили бы меня приехать в Лондон. Мне приходится это делать по два раза в год и не скажу, чтобы мне это очень нравилось. У меня для тебя письмо от Генриетты.

– Вот как, – спокойно ответил Люк, хотя от слов Вильяма Уэбба он почувствовал, будто его огромным кулаком ударили в живот. Он забрал у Вильяма письмо и спрятал его в карман халата. – Отлично. Как она себя чувствует? А ты как? Женился, и полдюжины наследников ждет тебя в детской?

– Нет, не женился и даже не собираюсь, – покраснев, ответил Вильям. – Ты же знаешь: единственное место, где можно найти невесту, – это Лондон; мне противна мысль о том, что придется бегать по балам, разряженным, как майский шест. Ох, прости, пожалуйста.

Люк указал приглашающим жестом на кресло н, пока лорд Северидж усаживался, позвонил, чтобы им принесли прохладительные напитки.

– Я кажусь тебе разряженным, как майский шест, Вилл? – спросил он. – Будь снисходителен, я ведь даже не одет еще.

Было видно, что Вильям очень смущен.

– Генриетта в порядке, – отрывисто сказал он, отвечая на предыдущий вопрос.

Люк сел, положив одну ногу на другую. Еще мальчиком он никак не мог поверить, что Вильям и Генриетта – брат и сестра. Генриетта всегда была такой тоненькой и изящной. Интересно, изменилась ли она теперь?

– Она никогда не была счастлива, – продолжал Вильям. – Ты, конечно, слышал – она потеряла ребенка. Они с Джорджем так и не сблизились, а он изменился, стал еще мрачнее. Тебе, наверное, не хочется это выслушивать?

Рука Люка сжимала и разжимала подлокотник кресла.

– Это старые новости, Вилл, – сказал он. – Очень старые.

Его друг промокнул лоб большим носовым платком.

– Она себе места не находит с тех пор, как узнала, что ты в Англии. Думает, что ты из-за нее не возвращаешься.

– Нет, Вилл, – тихо сказал Люк. – Я испытываю такую же неприязнь к деревне, как ты к городу. Я – парижанин. В крайнем случае, я мог бы жить в Лондоне. Но не в провинции.

Они замолчали, пока слуга вносил поднос с напитком для каждого: вином для Вилла и водой для Люка.

– Не знаю, что она там написала, – сказал Вильям, взглянув на карман, в который Люк положил письмо. – Похоже, письмо длинное. Если женщине попадет в руки перо и бумага, тут уж жди чего угодно. А я по два часа черчу пером в воздухе, пока что-нибудь придумаю, а когда закончу письмо – это оказывается двумя жалкими предложениями.

– Да, я прочитаю письмо. Потом, – ответил Люк.

– Она настояла, чтобы я передал тебе его лично в руки. Еще просила передать на словах, что Баден – твой и что она не хочет, чтобы ты из-за нее отказывался от того, что по праву принадлежит тебе.

– И не откажусь. Передай ей это, Вилл.

– Ей больно знать, что ты в Англии и не приезжаешь в Баден, – продолжал Вильям. – Она могла приехать, но не хотела навязывать тебе свое общество. Похоже, она думает, что ты винишь ее... Проклятие, не по мне такие разговоры. Клянусь, это последний раз, когда я передаю какие бы то ни было послания!

– Если ты подождешь, пока я переоденусь, мы можем вместе пойти в Уайт-клуб. Ты ведь член клуба, да? Меня недавно туда приняли.

– Отлично, – Вильям вздохнул с явным облегчением, когда понял, что можно сменить тему. – Там можно поболтать об интересных вещах.

– Земля, урожаи, скот и прочее? – улыбнулся Люк. – А я вздрагиваю при одном упоминании об этом. Ладно, дай мне полчаса, Вилл. Ради тебя я потороплюсь.

– Полчаса? – нахмурился лорд Северидж. – Скажи, какого черта еще надо, кроме как сменить сюртук и взять шляпу?!

– Мы, майские шесты, уделяем своему туалету несколько больше внимания, – рассмеялся Люк, выходя из комнаты.