Бессердечный (ЛП)

— Ты издеваешься надо мной. В моей собственной квартире. — Ретт подходит ко мне сзади и шлепает по заднице. — Тебе лучше уйти отсюда, прежде чем я решу наказать тебя за это.

Застегнув джинсы, я бросаю на него игривый взгляд.

— К твоему сведению, я тебя не боюсь. Вообще.

Кроме того, как он ведет себя. Даже когда улыбается, всегда чувствуется какой-то мрак, гнев внутри него. Я вижу это в его глазах. Где-то там тикает бомба замедленного действия.

Причина, по которой я спрашивала об этом, состояла в том, что мне было интересно, собирается ли он на благотворительное шоу в эту пятницу на ледовой арене.

Не думаю, что он пойдет, ведь это в поддержку Брайса... но, если он это сделает и увидит меня, это будет конец, а все только налаживается.

Мне нравится Ретт. С ним весело. И в моих извращенных мыслях мне кажется, что ему это нужно.

Я нужна ему.

Просунув руки в рукава рубашки, я натягиваю ее на голову и поправляю.

— В этот уик-энд я занята... у меня дела... поэтому я и спрашивала. Хотела предупредить, что буду недоступна.

С уверенностью Джорджа Клуни и Райана Гослинга вместе взятых Ретт медленно идет ко мне, и его губы растягиваются в улыбку, которая прожигает меня изнутри и заставляет мое сердце парить. Наши взгляды встречаются, и мне интересно, это последний раз, когда он смотрит на меня вот так.

Ведь это вполне вероятно.

Я думаю о том, чтобы рассказать ему правду.

Каждый день.

И тогда говорю себе, что уже слишком поздно. Что я давно упустила свой шанс.

— Всегда есть время для того, что действительно хочется, — говорит он. — Если захочешь, то найдешь его.

Да. Правда. Но мне все еще нужно знать, будет ли он там в пятницу вечером.

Задержавшись в дверном проеме, я все же решаюсь сказать ему правду. Я должна. Должна выложить все прямо здесь и сейчас. Покончить с этим. Совершить правильный поступок.

— Ретт. — Я вздыхаю, формируя мысли в слова.

— Да? — Он приподнимает бровь. Но в этот момент его телефон начинает вибрировать. Подняв палец в воздух, призывая меня замолчать, он отвечает: — Алло... да, привет. — Он садится. Что ж, не в этот раз.

— Я ухожу, — шепчу я. Он кивает, поворачиваясь ко мне спиной, когда я ухожу.

Нужно положить этому конец.

Глава 13

Ретт

Лицо Ирены озаряется, когда в пятницу днем она смотрит на меня через весь зал ее любимого ресторана. Она машет мне и улыбается, а мой живот стягивает в узел, когда я понимаю, насколько она напоминает мне женщину, о существовании которой я пытаюсь забыть.

— Привет, дорогой, — говорит она, указывая на место напротив себя. Она тихо благодарит администратора, но в то же время не отводит от меня взгляда. Она теребит свои короткие темные волосы и ерзает на месте, что очень на нее не похоже. — Большое спасибо за то, что согласился сегодня встретиться со мной. Знаю, нужно было предупредить заранее.

— Все в порядке. — Я сажусь и беру бокал вина, который она предварительно заказала для меня.

Она выдыхает, сжимая свои красные губы.

— Сегодня в городе я занимаюсь некоторыми вопросами, связанными с имуществом моей дочери, и хотела бы поговорить с тобой о том, что беспокоит меня уже некоторое время.

— Хорошо.

— Есть кое-что, что, как мне кажется, ты должен знать, — говорит она, опуская взгляд к нетронутой корзине с хлебом, стоящей между нами. — Кое-что о Дамиане.

По правде говоря, я ничего не хочу знать, но не собираюсь грубить Ирене. Она не сделала ничего плохого.

— Это случилось в прошлом году, — начинает она, прочищая горло. Ее щеки розовеют, и она замолкает, нервно улыбаясь. — Боже, я так волнуюсь. — Ее ресницы трепещут, будто она пытается сморгнуть слезы, и на секунду отводит взгляд в сторону. — Мне очень трудно говорить, Ретт. Я хочу, чтобы ты это знал. В том, что я скажу, нет ничего простого.

— Ирена, вы заставляете меня нервничать. — Я сажусь прямо, оглядываясь, чтобы посмотреть, не обращает ли на нас кто-нибудь внимание, но сейчас три часа дня, и здесь пусто.

— Ладно, позволь мне попробовать снова. — Ее нервная улыбка быстро исчезает. — В прошлом году моя дочь узнала, что беременна.

Все вокруг начинает вращаться. В ушах звенит, грудь сдавливает.

Ирена протягивает свою тонкую руку через стол и кладет ее на мой сжатый кулак.

— Это был не твой ребенок, дорогой. Его.

Я сжимаю челюсть так сильно, что начинает болеть все лицо.

Мало того, что она трахалась с моим лучшим другом, так она делала это с первого года наших с ней отношений. И вдобавок ко всему, так сказать, проклятая вишенка на торте, этот хитроумный сукин сын обрюхатил ее.

— Она была так расстроена, — говорит Ирена, чем наносит еще один удар. — Я была единственной, кому она сказала. Она думала, что потеряет тебя... и карьеру. Все, что ей было дорого, было поставлено на карту. Она не любила Брайса. Никогда. Мы еще вернемся к этому, Ретт. Но она думала о… ну, ты понимаешь... но потеряла ребенка. Был очень маленький срок. Поэтому она не говорила тебе об этом. Не хотела причинять тебе боль, она так тебя любила. Все еще хотела выйти за тебя замуж, и мы с Джорджем говорили ей, что идеальнее тебя ей не найти.