Бесштановый переворот (СИ)

— Если недолго. — Я решил не особо торопиться с возвращением, чтобы глава клана не подумал, что мне легко и просто далось возвращение их идола из Тартарарама, но и затягивать не стоило.

Дабы скоротать время, я принял посильное участие в игрищах, и уже через полчаса Мурзик сигал не только через веник.

А Серега так и не появился. Позвонил, что на обед не придет — срочно потребовалось ехать в райцентр.

— Ну, все, мне пора. Мурзик, за мной.

Я вернулся в соседнюю комнату на точку перемещения, взял новоявленного «котенка» на руки.

— А когда у тебя там все завершится, я смогу опять его увидеть?

— Вот это — навряд ли. Это для тебя он Мурзик. А там — Жизебо. Живой Зеленый Бог. И поклоняются ему ни кто-нибудь, а клан убийц. Прознай их главарь, что исчезновение их идола — моих рук дело, мне сразу каюк, не смотря на то, что там меня считают великим чародеем.

— Жаль, мне с ним так весело было…

— Да ладно тебе, Оль. Не стоит этот лохматый шар переживаний. Я тебя потом с челопундриком познакомлю. Один к одному — Чебурашка, только одноухий. И болтает, не умолкая. Вот уж с кем не соскучишься. Ну, пока.

Я нажал на камень.?

Одежда лежала там, где я исполнял свой «шаманский танец», а-ля пляски Святого Витта. Я опустил на пол Жизебо и быстро оделся. Пора было звать «дежурного» бандюка, дабы тот в свою очередь кликнул Пиндыкуса. Только как? В смысле, какими словами? Вспомнилось, как назвал шайку Здяка пацанами и чуть не поплатился за это собственной шкурой. Так то была простенькая провинциальная банда, а здесь древний клан убийц…

И вообще, почему я велел всем удалиться? Логика отсутствовала напрочь. Исчезновение и последующее появление на глазах у главы ниндзкиллов ни коем образом навредить не могли. Скорей, наоборот. В чудеса, наблюдаемые самолично, верится гораздо проще и быстрей, чем в те же чудеса, про которые узнаёшь со слов других очевидцев. А то, что местный дон Карлеоне в курсе о том, что я периодически исчезаю, оставив шмотки, а потом появляюсь в бесштановом обличии, я ни чуть не сомневался. Обязательно было доложено или Кирдецу тайным полицейским соглядатаем, или Пиндыкусу каким-нибудь смотрящим. А скорей всего, сведения поступали из обоих независимых источников.

Что сделано, то сделано. Было б поблизости зеркало, попенял бы на него, а критика на себя любимого — занятие неблагодарное.

Так как же позвать кого-нибудь? Очень просто. Междометия и прочие неопределенные части речи для чего придуманы? Как раз для подобных случаев.

— Э-ге-ге! Ау! — Я крикнул как можно громче.

Секунд через десять в помещение ввалился сам Пиндыкус в сопровождении двух подчиненных.

— Жизебо! Живой! Невредимый! — Куда подевались спокойствие и беспристрастность? Даже маска не приглушала переполнявших главу клана радости и облегчения.

А предмет поклонения не очень-то разделял чувства своего верного адепта. Только хрымкнул разочек, с явным пренебрежением. Оно и понятно. Ведь ниндзкиллам в голову не могло прийти, что Живого Бога можно гладить, тискать и играться с ним.

Наконец Пиндыкус обратил внимание и на мою скромную персону. Властным жестом велел своим сопровождающим удалиться.

— Я свою часть нашего соглашения выполнил. — Пора было брать быка за рога, пока у моего визави не развеялась эйфория. — Теперь твоя очередь. И без глупостей. Ты понимаешь, о чем я. Не буду вдаваться в подробности, но после Тартарарама я и Жизебо связаны неразрывными узами. И если со мной что-нибудь случится, это обязательно скажется и на нем.

А чтобы не быть голословным, я решил продемонстрировать заявленную связь: присел на корточки, вытянул над полом руку и скомандовал:

— Мурзик, алле-оп!

Зеленый шар радостно хрымкнул и с накатика перепрыгнул импровизированное препятствие. На несколько долгих секунд Пиндыкус прикинулся статуей. Оказалось, что ступор, присущий рядовым обывателям, не чужд и столь могущественному человеку.

— Да, и твои люди никогда не должны трогать моего помощника Копадрюка, управляющего таверной Пылкрюла, — я «ковал железо, пока не остыло», — да и вообще никого, с кем я хоть как-то пересекался. Это может нарушить мои планы. И я, соответственно, могу осерчать. Это понятно?

— Понятно, — с трудом выдавил из себя глава клана, наверное, обращение к себе подобным тоном он терпел лишь из уст короля, да и никому, кроме монарха, и в голову не пришло бы так разговаривать хоть с Кирдецом, хоть с Пиндыкусом. — А свое обещание выполню уже сегодня. Я же поклялся.

А потом меня вернули в таверну точно так же, как и доставили, то есть на носилках и с колпаком на голове. И высадили опять же на заднем дворе.

Копадрюк очень долго не верил, что сам Пиндыкус лично пообещал никогда не причинять вреда грабителю. Однако, моя искренняя физиономия вкупе с самоплясом, все ж таки возымели действие. И когда поздним вечером явились подручные главы ниндзкиллов, мой помощник без страха отправился «принимать работу», то есть освобожденных Каласада с подданными.